* * *
О хитром замысле понятия «диссидент», которым Запад прикрывал тех, кто встал на путь нарушения закона, я уже говорил. Андропова немало обвиняли в том, что он преследовал и даже репрессировал инакомыслящих. Да, в переводе слово «диссиденты» – инакомыслящие. Но КГБ под руководством Андропова никогда их не преследовал, он боролся с «инакодействующими», с теми, кто не словом, а делом выступал против советского конституционного строя, нарушая при этом закон. Это – не инакомыслие. Иные диссиденты признают сегодня, что их борьба с коммунизмом на деле оказалась борьбой против России. Но они это признают только теперь…
Андропов сделал так, что на всех направлениях оперативной деятельности главным условием становилось знание оперативной обстановки и принятие мер предупреждения преступных акций, угрожающих государственной безопасности, способных дестабилизировать общество.
…Через два месяца после прихода Юрия Владимировича в КГБ СССР в моем кабинете раздался звонок, с которого начался для меня новый и важный этап профессиональной судьбы. Он вызвал меня к себе, предложил сесть и стал расспрашивать о жизни, работе, о том, что происходит в органах, какой мне видится перспектива развития системы госбезопасности и как я оцениваю обстановку в стране. Разговор был долгий и обстоятельный. Я выразил тревогу по поводу растущих нападок Запада, на которые мы не всегда достойно и не достаточно твердо отвечаем.
И тут, совершенно для меня неожиданно, Андропов предложил мне пост первого заместителя начальника вновь создаваемого Управления по борьбе с идеологической диверсией.
– По всей видимости, Главное управление контрразведки (в то время я работал там) я не устраиваю, и мне следует либо согласиться с вашим предложением, либо уходить, – сказал я.
Юрий Владимирович попросил меня все же высказать свое отношение к идее создания нового подразделения. Я усомнился: не будет ли оно повторять то, что уже было, не окажется ли новое управление аналогом Секретно-политического отдела НКВД (СПО), который занимался политической оппозицией и работа которого уже подвергалась беспощадной критике все последнее десятилетие.
– Нет, новое управление не будет повторением СПО, – возразил Андропов, – оно должно отвечать задачам сегодняшнего дня. Ты не можешь не согласиться с тем, что сейчас идет мощная психологическая атака на нас, это же не что иное, как самая настоящая идеологическая война, решается вопрос кто кого. Мы, коммунисты, стоим на твердых позициях и полны решимости укреплять Советское государство, а наши идеологические противники прилагают все силы, для того чтобы разрушить его. Мы обязаны знать их планы и методы работы, видеть процессы, происходящие в стране. Это очень важно. Нам необходимо использовать самые разные источники: как легальные учреждения, социологические институты или информацию в печати, так и данные наших спецслужб. Помимо явлений, которые лежат на поверхности, существуют еще и тайные пружины, и немаловажную роль здесь играет работа наших органов. Вот, к примеру, сегодня мы занимались проблемой крымских татар. Ты видишь одно, а тот, кто не изучил этот вопрос основательно и не знает всех тайных рычагов, видит совсем другое. Очень важно научиться распознавать и хорошо понимать внутренние глубокие процессы. Мне представляется, что главной задачей создаваемого управления является глубокий политический анализ ситуации и по возможности наиболее точный прогноз. Новое управление должно противостоять идеологической экспансии, направляемой из-за рубежа, стать надежным щитом против нее. И здесь очень важна роль чекистских методов работы…