Видя, что не может ничего поделать, она обвила руками мою шею и нежно меня поцеловала.
— Ничего страшного, милый. Наверное, ты просто устал. Мы сегодня слишком много гуляли.
Она обняла меня и прижала к себе так крепко и уютно, как мать, которая хочет успокоить свое напуганное дитя.
— Не тревожь себя этим, Джеймс. Ты как следует выспишься, отдохнешь — все будет хорошо…
Но меня одолел приступ какого-то малодушного уныния, будущее представлялось мне мрачным и безнадежным.
На следующее утро я вновь предпринял попытку овладеть Дарой, но в точности повторил вчерашнюю неудачу. Дара по-прежнему была жизнерадостна и терпелива, нежными поцелуями, смелыми ласками и объятиями она пыталась разбудить мою страсть. Это дразнило мое воображение, разжигало желание, я испытывал настоящие танталовы муки, но так ничего и не смог. В последнюю секунду меня охватывал страх, неуверенность в себе — я снова терпел поражение.
Всю следующую неделю мы оба прилагали отчаянные усилия, чтобы добиться супружеской близости и получить от семейной жизни ее главную радость и самый ценный дар. Но каждый раз наши старания кончались неудачей, приводя нас к замешательству и горькому разочарованию. Дара была встревожена моим состоянием и сбита с толку тем, что я оказался таким никудышным мужем.
Все это время, несмотря на мою явную несостоятельность, Дара оставалась настоящим ангелом терпения и сочувствия. Но однажды наступила ночь, когда она обессиленно откинулась на спину и закричала приглушенным, безжизненным голосом:
— Если женщина не может привлечь своего мужа, что она вообще может?
До четверга, когда мы должны были снова встречаться с Джонатаном Идом, нам практически нечем было заняться. Это вынужденное безделье угнетало меня, мной овладела какая-то апатия, я стал раздражительным и даже начал затевать споры с Дарой из-за всяких пустяков. А от того, с каким терпением и пониманием она воспринимала мои выходки, меня только еще больше разбирала злость.
Наконец ожидание, казалось, длившееся целую вечность, закончилось и настало долгожданное утро четверга. Мое настроение сразу улучшилось, в Национальный театр мы направились в отличном расположении духа.
Джонатан Ид и остальные участники труппы, уже собравшиеся на сцене, встретили нас самым радушным и сердечным образом.
Со своей обычной, искренней улыбкой Дара представила нас всем присутствующим:
— Я Дара Кеннет, а это мой муж Джеймс, — говорила она, подкрепляя дружелюбную интонацию своего голоса теплым рукопожатием.
Ее неподдельная, трепетная, свободная от кокетства женственность мгновенно привлекла к себе жаркие, оценивающие взгляды мужской части труппы.