Андрею его даже стало жалко. Впервые за все время. Он уже хотел его просто по-быстрому прикончить, чтоб не мучился, но тот, кажется, почувствовал это и забился, словно припадочный, что-то мыча.
Андрей вдруг решил дать ему последнее слово, чтобы он мог покаяться перед смертью. Едва он выдернул кляп, как Лысый замычал:
– Все забери! Т-только не убивай. П-прошу. Деньги на машину лежат под подоконником. Возьми!
В конце Лысый вообще захрюкал, так что Андрея от него даже затошнило. Он сунул кляп на место и, не глядя на Лысого, прошел к окну. Тайник под подоконником был оборудован на совесть, и Андрей прилично намучился, пока извлек из него аккуратную пачку долларов.
Страшно было даже подумать, сколько на этой чистенькой пачке человеческой крови и загубленных жизней. Сунув доллары в карман, Андрей первым делом оглушил Лысого, а потом протащил по коридору и бросил в ванну.
Закрыв пробкой слив, он посмотрел, как тело Лысого начало покрываться водой, потом переступил через Любаню, снял с ее шеи пояс от халата и вернулся в комнату. Гнусавый так и лежал в углу. Андрей вытащил его в коридор и на всякий случай придушил поясом.
Банде пришел конец, но напоследок Андрей еще немного задержался, чтобы придать этому бардаку простой и законченный вид. Дежурные следователи прокуратуры – те же люди, хоть и обремененные юридическим образованием. И они тоже любят, чтобы все было понятно.
Закончив с гнусавым, Андрей смастерил на одном конце пояса петлю, второй конец привязал к ручке ванной и только после этого накинул петлю на шею Любани. Тяжелая она была, как корова, так что он едва поднял ее, чтобы перекинуть пояс через верх двери.
Лысый был уже готов. Убедившись в этом, Андрей сходил в комнату за отбитым горлышком, протер его и несколько раз прижал рукой Любани. Это было все, оставалось только аккуратно стереть свои отпечатки там, где они могли случайно остаться.
Уже через пару минут Андрей оделся и оглянулся по сторонам, вспоминая, что он мог забыть. Оказалось, ничего. Гнусавый валялся в прихожей, Лысый лежал на дне заполненной водой ванны, Любаня висела на двери. Ее язык вывалился наружу и приобрел странный темно-синий цвет, точь-в-точь как у чау-чау.
Андрей притворил дверь ванной носовым платком, немного постоял в прихожей, прислушиваясь, и выскользнул в коридор, закрыв за собой дверь.
Андрей не врал Лысому, время его действительно поджимало. Поэтому, едва выбравшись из двора на ночную улицу, он сразу начал искать таксофон.
Через пять минут он уже звонил Вагону. Номер был занят, и у него слегка отлегло от сердца. Перекурив на ходу, Андрей позвонил из другого таксофона, но результат оказался тем же. Это его насторожило, и он тут же бросился ловить такси.