Хром наклонился над Таней, та ещё сильней выгнулась ему навстречу, и они соединились. Дальше всё произошло быстро. То ли томительное ожидание сыграло свою роль, то ли жажда близости. Быстрые резкие движения, нарастающее удовольствие, вспышка блаженства. Наслаждение, заставившее потерять ощущение Мира, улететь куда-то в измерение кайфа. И только где-то на краю подсознания – ощущение удовольствия и счастья близкого тебе человека.
Усталый и взмокший, как после марш-броска, Хром откатился на бок. Таня, не открывая глаз, сомкнула ноги, потёрла между них ладошкой и прижалась к Александру.
– Как же классно, – протянула она.
– Это да, – ответил Александр, теребя её волосы.
– Ты самый классный парень, который у меня был.
Таня вдруг забралась на Хрома, села на живот, упёрлась руками в грудь.
– Мужчина, вернее. Я и не думала, что может быть так круто. Просто… просто улёт, – Таня вскинула руки вверх так, что её грудки призывно дёрнулись, и добавила лукавым тоном: – А ещё хочешь?
– Твоя мама скоро придёт.
– Это да, нехорошо может получиться.
«Ты даже не знаешь насколько», – мысленно добавил Хром.
– Но ничего, я попробую побыстрее, – сказала Таня и взяла инициативу в свои руки.
В прямом смысле. Меньше чем через минуту она, чуть изменив позу, поднималась и опадала, грациозно изгибаясь на бёдрах Александра. Лицо её было блаженным, но сосредоточенным, губа закушена, глаза закрыты. Вскоре они пришли к финалу – вместе.
После всего, что случилось, одеваться и куда-то спешить не хотелось. Даже дышать получалось с трудом. Но им стоило поторопиться. Александру пришлось отнести Таню в ванную – у девочки подкашивались ноги. В тёплой воде из бойлера – не бедствовала, однако, семья при Баюне – Хром массажем быстро привёл девушку в норму, и она, источая энергию и задор, умчалась одеваться.
Они как раз вовремя успели привести себя в порядок перед самым приходом Натальи с прогулки. Если, конечно, она с сыном вообще гуляла. Хром отбросил мысль, что всё случившееся было платой за помощь. Со стороны матери, может, и имелся какой-то корыстный умысел, но Таня была искренней в своём желании. Уж в этом-то Хром за три с лишним десятка лет жизни научился разбираться.
Уже надевая куртку, он подумал, что Онегин у Пушкина поступил гораздо умнее. Впрочем, случилось то, что случилось.
– Вы изменились, – сказала Ольга на следующий день, когда Хром завтракал.
– Да? Интересно, как же?
– Не знаю, жизни в вас стало больше, что ли.
– Разве? Хотя, может, так и есть.
Александр улыбнулся собственным мыслям, вспомнил о Тане.