Дэвенпорт убрал руку и посмотрел. На кончиках пальцев все равно оставались пятнышки крови.
– Лукас, – строго произнесла начальница. – Я не прошу тебя, а приказываю: отправляйся на перевязку.
– Хорошо.
– Прямо сейчас, – решительно заявила Роуз Мари и бросила взгляд на оружие. – Да у них тут целый арсенал. Будем считать, что нам крупно повезло.
– Послушай, нужно срочно оповестить патрульных, – сказал Лукас. – Лашез теперь выброшен на улицу. Он будет искать старых дружков-байкеров, наркоманов, всякую шваль вроде Декстера Лэма… Кстати, может, нам все-таки стоит присмотреть за берлогой Лэма? Вдруг они туда сунутся?
– Тоже верно.
– И еще дай патрульным задание потрясти уличный народ. Пусть предложат вознаграждение. Мы уже пообещали денег, и оно сработало. Если сейчас подсуетимся, а торчкам и проституткам за старания будет обещана награда, мы быстро их найдем.
– Убедил, – ответила Роуз Мари Рукс. – А ты все-таки покажись врачу. Пусть обработает рану.
* * *
Дел отвез Лукаса в медицинский центр в нескольких кварталах от дома, где женщина-врач сделала ему укол, почистила и зашила рану.
– Это вам на память, – в конце процедуры сказала она и протянула Лукасу осколок серебристого металла, похожего на елочную мишуру, но только жесткую.
Наверное, кусок антенны.
– Сколько швов вы наложили? – спросил Дэвенпорт.
– Двенадцать или тринадцать, – ответила врач.
Пока врач накладывала швы, Дел читал журнал «Гольф дайджест» двухлетней давности, время от времени поглядывая на Лукаса. Закончив накладывать швы, врач бросила в урну смоченный в дезинфектанте тампон и неожиданно спросила:
– Почему вы смеялись, убив того человека?
– Простите? – спросил Лукас, не поняв вопрос.
Кэпслок опустил журнал и посмотрел на врача.
– Я видела вас по телевизору, – пояснила женщина. – Вы стояли возле мертвого тела и смеялись.
– Что-то я не припомню, – возразил Дэвенпорт, пытаясь восстановить в памяти, как все было.
– Я видела собственными глазами, – резко ответила врач. – Отвратительное зрелище, скажу я вам, если принять во внимание случившееся. Телевизионщики того же мнения – сказали, что они в шоке.
– Ну, я не знаю, – покачал головой Лукас и потрогал рану. Кожа онемела от анестезии. Он опустил руку. – То есть я хочу сказать, что верю вам… но не помню, чтобы я над чем-то смеялся. Мы же только-только отнесли раненого копа в машину.
– Этот коп умер, – сказал Кэпслок, отложив журнал.
– И я никого не убивал, – продолжил Лукас, вставая со смотрового стола, на котором до этого сидел.
– Но на телевидении говорили совсем другое, – не сдавалась врач.