Дел сразу же протянул руки к автомобильной печке.
– Зимой мне бы подошел новый облик, – заявил он. – Буду изображать типа, у которого есть теплое пальто.
– Знаешь, кого выбери? Члена законодательного собрания штата, – подсказал Купичек.
Сидя в машине у местного Капитолия, он не сводил глаз с автомобиля Кэнди и наблюдал за тем, как политики входят в здание и выходят на улицу. От него не укрылось, какой преуспевающий и вальяжный у них вид.
– Нет, – хмыкнул Дел. – Хочу попробовать изобразить личность, которая в ладах с законом.
– В любом случае голову придется чем-то прикрывать, – напомнил Купичек. На нем были брюки из плотного вельвета, свитер поверх рубашки, вязаная шерстяная шапочка и распахнутая парка. – Пятьдесят процентов тепла теряется из-за того, что нет головного убора.
– А для чего тогда, по-твоему, нужен капюшон? – Дел указал себе через плечо.
– Слишком просторный, вечно будет съезжать, – тоном знатока сообщил Купичек.
Когда они выехали на шоссе I-94, между «Доджем» и автомобилем Кэнди было девять машин. К тому же женщина катила по медленной полосе, в то время как полицейские – по крайней левой.
– На хрена мне шапка? Работа в теплом кабинете – вот что мне нужно. Может быть, я подам заявку на грант.
Купичек посмотрел на спутника, на его желтые зубы и двухдневную щетину.
– Ты для гранта не годишься. Я вот гожусь, – без обиняков заявил он. – Я гожусь. И Шерилл тоже. Даже Франклин годится. Ты – нет.
– Да пошел ты в жопу со своей женой и сопливыми детишками! – огрызнулся Дел и взял у Купичека передатчик. – Лукас, ты меня слышишь? Где ты?
– Мы подъезжаем к паркингу, – мгновенно отозвался Дэвенпорт. – Где она?
– Только что миновала Лексингтон, – отчитался Дел.
– Не упускайте ее из виду. Когда она свернет на двести восьмидесятом съезде, сразу же сообщите мне, как только она поднимется наверх.
– Понял, – ответил Дел.
Купичек продолжал наблюдать за фургоном.
– У нее железные нервы. Не думаю, что мы превысили скорость пятьдесят шесть миль в час, когда выехали на дорогу.
– Профессионалка, что тут скажешь, – прокомментировал Дел.
– На ее месте я бы так распсиховался, что газанул бы сразу на девяносто. Кто знает, может, сегодня они ничего не будут делать.
– Будут, – возразил Дел.
Он чувствовал, что сегодня эти точно пойдут на дело.
* * *
Брюнетку с голубыми глазами, смотревшими из-под слишком длинных и слишком густых бровей, звали Джорджи Лашез. У нее были толстые губы с опущенными вниз уголками и мясистый французский нос. Взглянув в глаза сидевшему на другом краю стола Дуэйну Кейлу, она сказала: