Они способны лишь притворяться, будто знают сердце человека. Вот вам ключ от часовни Кижа, и не отказывайте себе ни в чем…
Мысль о том, что я могу вернуть Юку, использовав свою новообретенную силу, пришла мне в голову следующим утром. Вернее, еще ночью. Я не думал об этом вечером. А утром проснулся с уже принятым решением. Видимо, во сне я не терял времени зря – и провел все требуемые изыскания.
Я не сомневался, что Флюид может оживить Юку. Впрочем, это слово здесь не годилось: не оживить, а сделать такой же, как я.
После воскрешения Кижа я стал понимать, к чему я могу приложить силу Флюида, а от чего следует быстрее отойти как от пятна зыбучего песка. Случай Юки даже не был особенно сложным – я помнил ее наизусть. Работу, как и в случае с Кижем, уже сделали до меня целиком. Просто Флюиду, становившемуся Юкой, не позволяли долго ею оставаться.
Я понимал теперь техническую разницу между созданным мною Кижем и творениями Оленьего Парка. Она заключалась в том, что в случае Юки медиумы не давали тому узкому перешейку, где пузырь Флюида переходил в свое зеркальное отражение, закрыться и стянуться в точку.
Усилием своего коллективного ума медиумы Оленьего Парка удерживали эти сообщающиеся сосуды в неустойчивом равновесии: Юку как бы разворачивали при каждой нашей встрече, поднимали, как парус, поворачивали под ветер (которым был я) – а потом давали ей свернуться. Ее заставляли проявлять все свойства ума и характера – но не давали ее «личности» схлопнуться в точку, изолирующую внешний Флюид от внутреннего.
Это было, конечно, в высшей степени гуманно – но с профессиональной точки зрения такая трудоемкая аллокация Флюида представлялась мне сильной головной болью, и в качестве шивы я не стал бы работать над подобным проектом ни за какие глюки. Наверно, поэтому медиумам Оленьего Парка и нужен был baquet. Но не буду уходить в технические подробности – те немногие, кому они доступны, понимают все и так.
С практической точки зрения важным было то, что Юка, как и другие уже воплощавшиеся человеческие формы, не требовала инженерного усилия с моей стороны. Я был не скульптором, а просто литейщиком. Мне не следовало даже слишком точно целиться – достаточно было повернуть поток Флюида в нужном направлении, чтобы он нашел русло сам.
Существенным и необратимым действием, однако, было позволить перешейку на пузыре Флюида стянуться в точку. Тогда Юка сделалась бы неотличимой от любого другого человека.
На всякий случай я решил обсудить вопрос с Ангелом Воды – теперь я имел на это полное право.