Юка вдруг взяла меня за руку.
– Что это?
По коридору к нам бежали вооруженные люди. Это была моя охрана – но выглядели стражники странно, словно им пришлось одеваться в спешке: на некоторых вместо мундиров были домашние тряпки.
– Ваше Безличество! – кричал офицер в бархатном берете, размахивая шпагой. – Вы живы! Какое счастье!
– Иди к себе, – велел я Юке. – Быстро.
Повернувшись к офицеру, я спросил:
– А разве я должен быть мертв?
– Увы, – сказал офицер, – мы только что так решили… На террасе обнаружили ваш труп.
Это было слишком. Хотя, подумал я без всякой иронии, если я призрак, именно такого и следует ожидать.
– Кто обнаружил?
– Горничная.
– Идем-ка посмотрим, – сказал я.
– Но это может быть опасно!
– Чего бояться, если я уже мертв?
– На вас могут напасть еще раз!
– Вот вы меня и защитите, – сказал я. – Ведь вы не трусите?
– Нет, – ответил офицер.
Одна его щека была недобрита – а в глазах читалась веселая готовность умереть. Я вспомнил про музыку, игравшую в часовне Кижа, и подумал, что был, наверное, не до конца прав в своем пессимизме.
– Тогда вперед…
На террасе перед спальней действительно лежал мой труп – я и сам подумал именно это.
На мертвеце был оранжевый халат – точно такой же, как тот, что я ношу дома. На лице – черная маска, неотличимая от моей. А рядом с его головой лежала треуголка с золотым позументом, очень похожая на шляпу Павла Алхимика.
Спина бедняги была рассечена ударом такой силы, что видны были сахарно белые ребра и кости позвоночника. Крови для подобной раны вытекло на удивление мало.
Терраса быстро заполнялась народом – появились врачи, потом бледная донна Александрина. Последним пришел Галилео – он посмотрел сумасшедшими глазами сначала на труп, затем на меня.
– Кто это сделал? – спросил он, обводя глазами толпу придворных.
Донна Александрина сделала шажок вперед.
– Ты хорошо знаешь.
– Нет, – сказал Галилео, – я имею в виду – кто все это придумал?
– Я, – ответила Александрина.
– А кто был двойником?
– Один из фашистов.
– Как он здесь оказался? – спросил я.
– До Saint Rapport осталось всего несколько дней, – ответила Александрина, – и мы установили тайное дежурство. В тех местах, где ты часто бываешь, ходили оба фашиста, одетые так же, как ты…
– Как его звали?
– Я не знаю, – ответила Александрина. – Я подбирала их по росту. Они из той секты Желтого Флага, где монахи отказываются от личных имен. Боюсь, мы теперь никогда не узнаем, как его звали.
– Я же послал их в отпуск, – растеряно сказал я.
– Если б они тебя послушали, – ответила донна Александрина, – на этом месте лежал бы ты.