– Кто еще об этом знал? – спросил Галилео.
Донна Александрина поглядела на него исподлобья.
– Никто, – ответила она. – Только они и я. И еще, конечно, Ангелы. Которые меня и надоумили.
Галилео наклонился к низенькой Александрине и поцеловал ее в лоб – прежде, чем та сообразила, что происходит.
– Наглый придурок, – пробормотала она, отпихнув Галилео.
Тот ни капли не обиделся.
– Ты нас спасла, Александрина, – сказал он. – Теперь Фехтовальщик не успеет.
– Почему? – спросил я.
– Чтобы подготовиться к атаке, ему нужно время. Так, во всяком случае, было раньше. Простите меня, друзья… Я, наверно, выгляжу дико – в эту минуту скорби я не могу скрыть радость. Я удаляюсь, господа, удаляюсь…
За день до Saint Rapport на террасе появился Ангел Воды. Я увидел его утром, когда вышел из спальни (помню, что у меня было особенно хорошее светлое настроение, вынесенное из забытого сна). Ангел стоял недалеко от вазы с белыми цветами, отмечавшей место, где умер бедный фашист.
Это была статуя из часовни. Отлитый из серебра Ангел был отполирован так гладко, что при ярком свете казался сделанным из ртути. Серебряных ступенек под его ногами было только три – но он все равно шагал через одну, держа молитвенно сложенные руки перед грудью и глядя вверх с таким почтением, словно там стоял сам Господь Франц-Антон.
Я не имел ничего против этой статуи – она даже нравилась мне своим мягким блеском. Но она совершенно точно была здесь не на месте: я предпочитал ходить в часовню, а не жить в ней. Я решил распорядиться, чтобы статую унесли, и пошел к дверям.
– Не гони меня, Алекс!
Я обернулся.
Ангел стоял на террасе возле ступенек, с которых только что сошел.
Теперь он выглядел обычным молодым человеком со смазливым лицом (такие часто идут по актерской линии). Лицо это показалось мне странно знакомым – словно я уже видел его когда-то в человеческой ипостаси… Серебро его риз стало белым полотном, из-за чего он потерял все свое величие: казалось, на нем просто перепоясанная ночная рубашка, слишком для него большая.
Я сделал положенное простирание.
– Доброе утро, Ваша Текучесть. Счастлив видеть вас в своем скромном жилище.
Ангел улыбнулся – «текучесть» его, похоже, позабавила.
– Нам надо поговорить, – сказал он. – Присядем.
Мы сели за стол. Когда только Ангел оказался совсем близко, я всем телом ощутил исходящее от него вибрирующее давление. В прошлый раз ничего подобного не было.
Ангел услышал мою мысль.
– Раньше, – сказал он, – Ангелов всегда было четверо. Элементы уравновешивали друг друга. А сейчас, как ты справедливо заметил, перед тобой одна текучесть. Ее избыток ты и ощущаешь…