— Здравствуй, Наташа. Проходи, садись.
Удивительно, но я совсем не волнуюсь. Спокоен, как сытый удав. Мне не страшно. Перегорел уже, должно быть. А ведь когда неделю назад, в берлинской гостинице, я услышал в телефонной трубке голос этого человека, то чуть не подавился собственным языком. Вот, оказывается, кого Андрей Степанович называл в тот раз «руководящими работниками»! Разговор у нас тогда вышел довольно коротким, он всего лишь поздравил меня с победой в олимпиаде и попросил навестить его в Москве.
Я подошёл к столу, отодвинул один из стульев и уселся на него. Не прямо напротив своего собеседника, а чуть вбок, поближе к двери. Сложил перед собой руки на столе и жду. Что дальше?
— Чаю хочешь?
— Хочу.
Буквально через пару десятков секунд после отданного по телефону распоряжения в боковую дверь вошёл человек в штатском, молча поставил на стол два стакана чая в подстаканниках, вазочку с сахаром и тарелку с печеньем, а затем так же молча удалился туда, откуда пришёл.
— Удивлена приглашением?
— Мягко сказано. Можно задать вопрос?
— Спрашивай.
— Это Его кабинет?
— Да. Тут всё осталось так, как было при Нём. Даже кукурузник не осмелился ничего тронуть.
— Никогда не думала, что когда-либо попаду сюда. Так что вы хотели?
— Поблагодарить тебя за отлично выполненную работу. И ещё поближе познакомиться с самым известным пионером страны.
— Вы сами сделали меня такой.
— Не скромничай. Тот знаменитый хоккейный матч видели миллионы, даже я смотрел выжимку. Ты получила известность после него, я тут ни при чём.
— А вы потом добавили.
— Это всё Эрих. Его идея. И она сработала! Уже есть первые результаты. Мне доложили, что за последние два месяца количество писем из ГДР в СССР и из СССР в ГДР выросло почти втрое. Цензура зашивается.
— Да, письма. Моё больное место.
— Почему?
— Мне скоро жить будет негде. Почтальонша с почты тащит мне письма отдельно. То есть сначала всему дому, а потом новой ходкой — мне. Иначе унести не может.
— Ничего, скоро переедешь.
— Перееду? Куда?
— В новую квартиру. На проспекте Калинина.
— Новую квартиру? Но… мы же не нуждающиеся. Мы даже в очереди не стоим, у нас две комнаты на четверых.
— Не строй из себя дурочку. Всё ты понимаешь. На тебя три папки материала уже собрали.
— 5-е управление?
— Это не я сказал — ты. Так вот, мне тут недавно бумажку интересную показали. Провели экспертизу твоей книжки. Сподобились, наконец-то! Козлы. Там десятки мест с двойным, а то и с тройным смыслом. И есть очень спорные моменты. Наивные дурочки так не пишут.
— Теперь книгу запретят?
— Невозможно. Нельзя запрещать книгу Мальцевой, лучшего друга пионеров ГДР и члена Совета пионерской дружины Москвы.