Фред встал, вид у него был скептический.
— У меня такое чувство, что я как раз превращаюсь из бабочки в гусеницу.
Мара снисходительно улыбнулась:
— Змея растет, она сбрасывает кожу. У оленя каждый год рога ветвятся все великолепнее.
— Мара, у меня уже ничто не становится великолепнее!
— Может быть, душа, Фред? У меня на родине есть пословица: плоды бывают только после цветов.
— Мара, ты прелестна.
— Ты бы написал для меня цтихотворение?
— Я не могу. Сорри.
Привет, Сюзанна, сегодня дождь. Но какой! Похож на тот, что был в день моего приезда сюда. Не знаю, сколько я еще пробуду здесь. Осень уже дает о себе знать. Догадываюсь, что Вы сейчас посмеетесь надо мной: 18 июля — и вдруг осень. Но поверьте мне, я уже чую ее.
Иногда у меня возникает впечатление, что я становлюсь спокоен, все спокойнее, пока не растворюсь в мире. Просто испарюсь здесь в природу и исчезну. Буду летать с птицами или плавать с рыбами. Эта мысль приятна мне.
Мара сегодня, наверное, не придет. Когда так льет, за рыбами наблюдать невозможно. Она и в самом деле душа-человек. Я привязался к ней всем сердцем. Но не подумайте, что тут что-то завязывается. Во-первых, я — как мне кажется — не ее тип, а во-вторых — что из этого могло бы получиться? Она — молодая, растущая ученая, живет в Словакии, у нее свои друзья, свои планы, все это было бы слишком сложно. Она живет одна, так она мне рассказала, после того как ее дочь, которая у нее родилась в очень юном возрасте, как раз недавно уехала. Итак, Мара как раз «на выданье», как я подумал бы раньше, но сейчас слишком далек от этого. Это звучит как спецпредложение судьбы, а я принципиально не доверяю спецпредложениям. Может, история с Шарлоттой сказалась на мне гораздо сильнее, чем я думал. Может, я просто пока не отошел от нее. Иногда я даже спрашиваю себя, отойду ли я вообще от нее когда-нибудь.
Когда жизнь медленно пишет последнюю главу, уместно заниматься скорее умственными делами. Вы находите это, несомненно, глупым, потому что я в Ваших глазах молод и здоров. Ну, так и быть, я с Вами в этом даже соглашусь. Тем не менее я чувствую, что самое время для меня учиться стареть.
Вчера мы с Марой почти весь день провели вместе и вели примечательные разговоры. Например, о биологии (рыбы), анатомии (отвислые груди — это у меня они отвислые), а в конце о мифологии (эльфы). Она была очень удивлена, что я, будучи «немецким (!) поэтом», еще не заметил, что озеро Эльбзее по происхождению слова есть не что иное, как Эльфензее. Мара действительно верит во всевозможных духов. Мол, в Карпатах это так же нормально, как, например, в Исландии, но не является настоящим предметом для научного изучения. Для Мары гномы и подземные карлики так же реальны, как рыбы и утки. И гораздо реальнее, чем банковские активы и биржевой курс.