Когда наши мучения стали подходить к концу, Федин мозжечок отключился, и мы дружно соскользнули вниз. В падении, напарник успел ухватиться за капюшон моей штормовки, и тот немедленно оторвался…
Я мгновенно врубился топором в лед и замер.
Подняв голову, я увидел Сергея на том самом месте, откуда мы так "удачно" стартовали с нашим полиглотом. Юрка и Наташа хлопотали над, лежащей без чувств, Лейлой…
Прошло несколько бесконечных минут…
Сергей бросил мне конец верёвки, связанной из нескольких кусков вьючной. Другой конец, он накручивал себе на руку.
— Не удержишь! — крикнул я ему. Вруби лопату и привяжи к ней!
— Времени нет! Ты долго не удержишься! Хватайся за верёвку!
— Беги за лопатой…
— Держись Чёрный! Сейчас принесу! Только смотри, яйца не отморозь!
Пока Сергей нёс лопату, мне ничего не оставалось делать, кроме как, думать…
…Несомненно, вытаскивать меня с помощью незакрепленной верёвки было обоюдно опасно. Я мог утащить за собой Кивелиди, или он, спасая себя, мог выпустить конец из рук. Что тут скажешь! Прощайте Мечты о лучшей доле! Но и с помощью закрепленной веревки, подняться по оплавленному солнцем льду было не так-то просто. Связанная из чего попало, она могла не выдержать моего веса под сотню килограммов…
Так и случилось, — когда я прошел половину дистанции — около восьми метров, верёвка лопнула, и я опять полетел вниз. Но снова успел зацепиться своим чудо — топориком.
"Теперь буду выкручиваться сам, — слава Богу, что ещё дышу и немного соображаю…"
Свободной рукой я вынул нож, подаренный мне Верой, раскрыл его зубами и собрался выдолбить упор для ног, но тут топорик неожиданно соскользнул с засечки…
Борьбу за свою жизнь я затеял нешуточную, поэтому успел врубиться в лёд ножом. На удивление он вошел глубоко и держал меня достаточно крепко. Я смог подтянутся грудью к его ручке. Теперь мне не составляло большого труда вырубить топором просторную ступеньку. Став на нее, я начал делать следующую…
Мелкая вибрация моих коленок наводила на грустные размышления.
… "Мы рубим ступени, ни шагу назад, и от напряженья колени дрожат"…
Вовремя вспомнив строчки из замечательной песни Володи Высоцкого, я понял, что тремор моих конечностей происходит от больших эмоциональных и физических перегрузок, а не от трусости.
Это немного подняло моё настроение…
К моему удовольствию Сергей ничего не говорил и не советовал. Он, свесив ноги, сидел на тропе и спокойно курил. В его позе чувствовалась бравада, которая демонстрировала якобы "плёвую" ситуацию. "Ничего особенного с тобой, друг сердешный, не случилось! Видишь — сижу, курю и закатом любуюсь".