* * *
После вкусного обеда Федя заявил, что чувствует себя хорошо, и вызвался ехать с Юркой за припрятанными много лет назад припасами и снаряжением. Я, как лечащий врач, был против этого похода. Но моё мнение было проигнорировано. К удивлению всей честной компании, они вернулись, не прошло и часа. У Феди заболела грудь и голова, но штольню, в которой был склад, он успел показать.
Прихватив с собой Сергея и Бабека, Юрка тут же ушел обратно.
За пару часов они проделали проход в обрушенную взрывом рассечку и к вечеру, сделав две ходки, привезли всё в лагерь.
Осмотр нас порадовал. Консервы — банок тридцать: "Завтрак туриста". "Килька в томатном соусе", и еще что-то без этикеток, но густо смазанное солидолом, было решено считать сохранившимися. Все крупы заплесневели и поэтому были переведены в разряд фуража и немедленно скормлены ишакам.
Мешок муки, как и мешок сахара, был в прекрасном состоянии, — хоть пекарню открывай и бражку ставь. Четырехместные палатки наполовину сгнили, но после просушки могли сгодиться для подстилок. Из пяти шерстяных спальных мешков сохранились только два. Те, которые были завернуты в полиэтилен.
Две кирки, два лома, кувалда и несколько зубил, были, естественно, в полном порядке. Более всего нас порадовали самоспасатели. С ними можно будет запросто ходить в забой сразу после отпалок. Скальный аммонит, капсюли, огнепроводный шнур и зажигательные стаканчики требовали, конечно, проверки. Я поручил Бабеку поджечь один из пяти мотков ОШ — так сокращенно называют огнепроводный или бикфордов шнур. Он горел отменно и с положенной скоростью: сантиметр в секунду, а главное — без прострелов. Капсюли-детонаторы — КД, заложенные на хранение в водонепроницаемой шкатулке, обмазанной к тому же сверху солидолом, также хорошо сохранились и рвались в горном воздухе звонко и безотказно.
С взрывчаткой на мой дилетантский взгляд, было сложнее…
… Это патронированный скальный аммонит производства 88-го года, в обычной провощенной красной бумажной оболочке. Со студенческой скамьи я знал, что лежалые ВВ (взрывчатые вещества) опасны. Из них при длительном хранении выделяется легко детонирующий, даже от слабого удара, компонент.
Я помнил, что такое выделение называют эксудатом, но как оно выглядит, не знал, но тут подошёл Бабек, много лет проработавший взрывником.
Он долго рассматривал ВВ, потом успокоил меня:
— Я сто тонн взрывчатка взрывал, но все время свежий был, откуда старый? Не бойся. Руслан! Если не взорвался, когда сюда везли, то сам не взорвется уже. Насколько нам пригодятся припасенные Федей взрывные материалы, мы не знали. Короче, была бы взрывчатка, а что взрывать — всегда найдется.