Представьте, как от него пахло. А ел он, как зверь… Наклонится над чашкой и быстро, не жуя, чавкая и обливаясь, жрёт! Извините, но другого слова я не могу произнести!
И, знаете, чувствовалось, что ложка для него не столовый прибор, а символ принадлежности к людям что ли"…
Заканчивал я уже автоматически. Опять мои мысли унеслись к Лейле.
"Моя богиня! Болтаю здесь… Как будто ничего не случилось. Измучил тебя. Давно надо было отправить тебя к родственникам в Париж. А я повел тебя сюда. Негодяй! Что мною двигало?
Боязнь, безмерный страх одиночества? Нет, одиночество — это слишком отвлечённо… Это — клеточный страх, страх клетки остаться одной и не функционировать в организме. Не выполнять чего-то, запрограммированного эволюцией…
А у меня — Сердечная Недостаточность!
Обычная Человеческая Недостаточность по своей Половинке! Воспоминание о некогда полном единении, о восхитительном слиянии одной частички мироздания с другой повергло меня в глубочайший транс…
А может Лейла из Антимира? И что может получиться при единении частиц с античастицами? Ничто! Вакуум! Это открытие поразило меня своей метафизической простотой и жестокостью…
* * *
В конце нашей скудной трапезы раздался глухой протяжный стон. Мы встрепенулись, повернули головы к штольне и стали вслушиваться.
— Афганец мой, похоже, откидывается… Судорога его бьет! — первым сообразил Юрка.
— Сидел бы дома, спичками торговал, а то нет — сюда за смертью пришел, — грустно сказала Наташа, несколько минут назад, смененная Федей.
— А ты чего дома не сидишь? — усмехнулся Житник.
— Я не по своей воле здесь.
Помните, Лейла на Арху говорила: "Когда не умер — жить хорошо? Я тогда ее поняла… Когда от Резвона в первый раз убежала, в скалы пошла. Стала вверх карабкаться. И над обрывом повисла… На пальцах. Потом вылезла, не знаю как! Чудом… Легла на краю. До сих пор помню все вокруг… Как заново родилась и первый раз увидела солнце, скалы, небо… Все такое чистое, новое…
* * *
— Чистое, новое! Завтра, может быть, всех нас шлепнут и поделом… — С трудом, проглотив последний кусок "Завтрака", переменил Сергей тему разговора:
— Давайте лучше о деле, то есть о том, что нас ждёт!
Все вместе мы видели четверых бандитов. Один из них, судя по всему, откинулся. У другого, возможно, Резвона — прострелена нога, чему я искренне рад. Третий, Наташкин Вовчик — ранен в кисти рук, и стрелять не может. Четвертый — жив и невредим! Наверняка, есть ещё пара человек. Или больше, если они кишлаки окрестные подняли… Но это маловероятно. Теперь о завтрашних делах: Я предлагаю тебе, Руслан, идти на разведку! Если хочешь, возьми Наташу. С ней будет спокойнее!