Как только вопрос с ночлегом был решен, Лейла попросила предать земле тела покойников, и мы похоронили их за вторым завалом. Когда бедняг укладывали в вырытую наспех яму, они развалились. У Васьки отлетела голова и правая нога. Уцелевшая левая нога в могилу полностью не поместилась и торчала наружу. Ее пришлось отломить и завалить под стенкой.
Закончив общественные работы, мы принялись обустраивать личные гнездышки.
— Ну, дела! Дожили! — проворчал Сергей, разворачивая спальный мешок, резко пахнущий плесенью.
— Это воля Аллаха, — начала говорить Лейла. — Вы мало верите в бога, и он вас карает!
— Мы совсем не верим! Нас так воспитали! Проблема существования бога не была главной для советского человека. Главный вопрос и вполне злободневный — это: "Существует ли загробная жизнь"…
— Опять ты, Чёрный, за старое! Как свободная минута, так ты тут как тут со своей чумной философией! — Житник, ворчал на удивление добродушно.
— Юр! А ты веришь в загробную жизнь? — задумчиво спросила его Наташа.
— Веришь — не веришь! В любом случае закопают! Давайте спать! Я верю, что завтра, ближе к ночи, у нас от усталости не будет желания не только говорить, но думать!
— Ты нас всех обрадовал своими простыми словами, — прокомментировал Сергей грустные воззрения Жоржа на Жизнь после Смерти… А я, маясь от бессонницы, добавил:
— Скоро люди в белых халатах начнут клонировать себе подобных с необходимыми качествами. Эти живые роботы будут делать то, что захочет Человек! Их расселят, к примеру, на Марсе или даже на Венере. И кем мы, грешные, будем для них?
— Богами, твою мать! — проскрежетал Житник. Вы дадите трудовому человеку спокойно отдохнуть или нет!
— Отдохнёшь на том свете! А сейчас наслаждайся жизнью! Представь, что ты Бог! Думай о своих овечках, то есть о нас! И не мешай своей пастве общаться перед сном!
Юрка взвизгнул:
— Я слышу только твой мерзкий голос! Остальные или спят, или молчат! Но раз ты так мечтаешь, я устрою тебе, божьей овечке, в волчьей шкуре, встречу с настоящим Господом! Вне очереди! Пообщаешься, а потом мне лично расскажешь о своих впечатлениях!
Нервы Житника были явно на исходе, и я воскликнул:
— Да не верю я в загробную жизнь! Успокойся! Хотя не верить становится все опаснее и опаснее. Прокажённым себя чувствуешь. В Иране, когда узнали, что я неверующий, прилепили клеймо: Коммунист. У них это равносильно дьяволу…
А я даже комсомольцем не был! Не приняли, сославшись на мои закордонные приоритеты. Битлов любил без памяти….
— Вечно ты во что-нибудь вляпаешься, — вздохнул Сергей.
Я хотел продолжить дискуссию, но Лейла решила иначе.