Так Джон Бойнтон Мообс стал военным корреспондентом и отправился в Старый Свет без особых познаний, без всякого желании подвергать себя опасностям и без твердых убеждений и целей, если не считать твердого убеждения, что легче всего такому парню, как он, пробиться в люди — это, не имея никаких убеждений и твердой цели, использовать наиболее выгодным образом столь счастливое отсутствие у него убеждений.
Встреча на «Айрон буле» с мистером Фламмери принесла Мообсу второе в его жизни твердое убеждение, что именно в этой встрече может быть заложен прочный фундамент его будущего благополучия. С тех пор уточнилась и цель его жизни: всячески ублаготворять и обхаживать своего могущественного земляка.
Значит ли это, что Джон Бойнтон Мообс был совершенно законченным мерзавцем и что его душа была решительно защищена от всяких нерентабельных переживаний и побуждений? Отнюдь нет.
Поэтому не лишено интереса привести наряду с отрывками из книги, которую Мообс писал по предложению мистера Фламмери, также и несколько коротких выдержек из дневника, который он вел исключительно для собственного удовлетворения.
Еще не написанная книга Мообса называлась «Робинзонада с большевиком» и носила подзаголовок: «Необыкновенные похождения двух американцев, двух англичан и одного советского коммуниста на острове, не обозначенном на карте».
Что касается дневника, то он никак не назывался, даже дневником. В целях предосторожности Мообс вел его посредством стенографических знаков в обычной записной книжке. И то, что он таи тщательно скрывал не только его содержание, но и самое его существование от Фламмери, показывает, что он считал себя еще не вполне стопроцентным единомышленником своего высокого покровителя.
Впрочем, в этом легко убедиться, прочитав взятые наудачу отрывки из этого засекреченного дневника:
«…Это дьявольская работа. Надо пользоваться каждой свободной минутой, чтобы писать, писать «Робинзонаду». Она должна быть готова, когда за нами придет судно. Откладывать до возвращения в Штаты — самоубийство. Эти шакалы (так неуважительно называл Мообс-младший своих коллег по профессии) накинутся на старикашку (так называл про себя Мообс-младший свое божество — мистера Роберта Д. Фламмери), зальют ему баки и за это выкачают из него материала на полмиллиона слов. Мне за ними никак не угнаться. И тогда книжка моя летит ко всем чертям. А я еще не научился писать так, как нужно. Но писать так, как было, — все равно что издавать книгу тиражом в один экземпляр: ни одно порядочное издательство не издаст, и тогда хоть жди Следующего кораблекрушения. Старикашка со свистом умчится от меня на расстояние самой далекой звезды. И прощай, карьера!..