— О да! — горячо воскликнул Гамлет Браун, за ним преподобный отец Джемс, а за ними и все остальные черные участники пиршества. — Мы самые добрые ваши друзья.
— Мы рады были встретить в вашем лице верных сынов церкви, и мы пришли к вам сегодня, чтобы закрепить наши добрые связи не на словах, а на деле. Мы пришли раскрыть вам глаза на весьма прискорбные ваши ошибки, в первую очередь на несправедливость, которую вы чините в отношении ваших безупречных односельчан Гильденстерна, Розенкранца, Полония и ныне уже, увы, покойного Яго Фрумэна. Дьявол затмил ваши очи суетными мелочами, и вы, как неразумные овцы, презрели людей, достойных уважения, почета и, я бы сказал, поклонения. Прошлой ночью мне явилось дивное виденье. Мне явился шестикрылый серафим… (Восторженный шепот прошел по слушателям, сгрудившимся вокруг Фламмери. Егорычев попытался обратиться к нему с какими-то словами, но Фламмери отстранил его величественным жестом библейского пророка). Не мешайте, сэр, когда христианин беседует с христианами!.. Итак, явился мне шестикрылый серафим и сказал: «Горе Новому Вифлеему! Горе мужчинам его и горе его женам и детям, ибо они не почитают возлюбленных чад господних Гильденстерна, Розенкранца, Яго и Полония! Всевышний в беспредельной благости своей наделил их даром творить чудеса, и они еще завтра, то есть сегодня, докажут это делами своими, чтобы поняли жители Нового Вифлеема всю глубину и тяжесть своих заблуждений…»
Фламмери обвел глазами лица островитян, остался доволен впечатлением, которое произвело его сообщение и добавил:
— Пусть кто-нибудь побыстрее сбегает на берег и принесет оттуда миску-другую морской воды!..
— Что вы делаете? — возмущенно прошептал ему Егорычев, когда по знаку отца Джемса двое молодых людей бросились на берег за водой. — Ведь это низкое шарлатанство!
— Я еще не имел чести докладывать вам свои намерения, сэр, — прошипел в ответ Фламмери. — И я Покорнейше и настоятельнейше прошу вас не вмешиваться в то, что выше вашего понимания… Как атеист, вы не в состоянии понять того, что я предпринял, сэр…
— Я категорически протестую против этого жульничества, вы слышите? Если вы сейчас же не…
Но Егорычеву пришлось остановиться на полуслове. С берега донеслись крики:
— Сюда!.. Сюда!.. Скорее все сюда!.. Люди Нового Вифлеема, спешите на берег!..
Захватив пылающие головни, островитяне бросились вниз к бухте. Уже взошла ущербная луна, покрыв неживым, синеватым светом зеркальную гладь бухты, черные леса, колючие гребни гор.
На берегу, на мокрой гальке, мягко обтекаемая неслышным и робким серебристым накатом, виднелась какая-то темная масса. Около нее суетились, растерянно всплескивая руками, оба молодых негра, которые только что весело мчались сюда за водой для чуда. После рассказов белого джентльмена о дьяволе и шестикрылом серафиме им было страшно видеть чуть содрогавшееся от наката мертвое тело Яго Фрумэна.