Для руководства кавказскими экспедициями в 1924 г. при Главнауке Наркомпроса был создан Комитет по изучению языков и этнических культур Северного Кавказа во главе с Яковлевым. Современным сотрудникам академических институтов русского языка и языкознания трудно себе представить, что их учреждения ведут свое начало от этого комитета, включавшего в себя всего несколько человек. Среди сотрудников Яковлева самым заметным был выпускник Лазаревского института Лев Иванович Жирков, они образовали с Николаем Феофановичем удачный тандем, распределив между собой работу на основе единых планов (Дагестан в итоге перешел к Жиркову). Хотя Жирков был на семь лет старше, ведущим в тандеме был Яковлев: он подавал идеи, которые Жирков умел более тщательно разрабатывать. И, как рассказывают, лидерство Яковлева проявлялось и в человеческом плане: иногда он мог быть бесцеремонным по отношению к ближайшему сотруднику.
Деятельность Николая Феофановича на Кавказе была разнообразной и охватывала не только лингвистику: он изучал быт, материальную и духовную культуру разных народов, собирал фольклор, консультировал учителей и начинающих писателей, составлял первые буквари и учебники. О его алфавитной работе дальше я скажу отдельно. И его публикации не только лингвистические. Особо надо отметить капитальный очерк «Ингуши» (1925). В Дагестане он издал брошюры о местных кустарных промыслах, в том числе о знаменитой кубачинской художественной обработке металла (Яковлев помог сохранить это искусство, существующее до сих пор) и о красках для кустарного производства. Одним из первых у нас Яковлев заинтересовался использованием кино для этнографии, ему принадлежит предисловие к книге Ан. Терского «Этнографическая фильма». В нем ученый сформулировал свое кредо: «Этнограф должен изучать прошлое в современном и современное в прошлом. Он должен одновременно фиксировать и то, что отступает и исчезает под натиском современного нам строительства, и самое это строительство и его влияние на исчезновение отсталых сторон сельскохозяйственной жизни».
Но все-таки языковые аспекты все более становились для Яковлева главными. Первая его крупная публикация в этой области появилась в 1923 г. под скромным названием «Таблицы фонетики кабардинского языка». Однако ее значение выходило за пределы кавказоведения, на нее сразу откликнулись и живший в Вене Н. Трубецкой, и лидер французской лингвистики А. Мейе. Молодой советский ученый выступил как теоретик новой тогда научной дисциплины – фонологии. В те годы это был передний край теоретической лингвистики, и мне приходится в нескольких очерках касаться фонологических проблем, разумеется, в самом упрощенном виде.