Он встал и пошел к двери. — Ради бога, Крис, куда ты собрался?
— Внутрь, — вот и все, что он сказал, а потом я услышал топот тяжелых шагов по лестнице. Какое-то время я лежал, пытаясь привести мысли в порядок, потом встал, надел халат и спустился вниз, в кухню. Его уже не было. Я бросился наверх, к окну на лестничной площадке, и увидел, как он выходит со двора и быстро идет к южной тропе. На нем была широкополая шляпа, в руке он держал длинный черный посох, на спине висел маленький рюкзак, через плечо переброшена праща.
— Внутрь чего, Крис? — сказал я вслед исчезающей фигуре, и еще долго глядел ей вслед, даже после того, как она исчезла из вида.
Я беспокойно закружил по дому. — Куда ты пошел, Крис? — спросил я его пустую спальню. Быть может Гуивеннет, потеря ее или уход… что можно понять из слов «она ушла»? И вчера вечером он ни разу не упомянул свою жену. Я приехал домой, ожидая увидеть молодую счастливую пару… а нашел обеспокоенного и изнуренного брата, живущего в заброшенном семейном гнезде.
К полудню я смирился с перспективой жизни в одиночестве; куда бы Кристиан ни пошел (и я достаточно ясно понимал, куда), какое-то время его не будет. За это время я могу много чего сделать с домом и двором, и лучше всего начать прямо сейчас, с дома. Я составил список основных починок, и на следующий день сходил в соседний городок, где заказал нужные материалы, главным образом дерево и краску, которых там было предостаточно.
Я возобновил знакомство с семейством Райхоуп, и с многочисленными окрестными семьями, с которыми когда-то был очень дружен. Потом я рассчитал кухарку, считая, что вполне могу позаботиться о себе.
И, наконец, последний короткий визит, на кладбище, с холодным сердцем.
Август перешел в сентябрь, по утрам и вечерам было прохладно. Настало мое любимое время года, поворот от лета к осени, хотя для меня оно ассоциировалось с возвращением в школу после летних каникул, не самое лучшее воспоминание.
Я быстро привык к роли хозяина дома; хотя я по-прежнему бродил вокруг лесной чащи, внимательно глядя на дороги и железнодорожные пути, и ожидая увидеть возвращающегося Кристиана, уже через неделю я перестал беспокоиться о нем и с удовольствием занимался повседневными дела: надо было кое-что построить во дворе, покрасить дом, подготовиться к суровой зиме и обрабатывать большой заброшенный сад.
Однако вечером одиннадцатого дня эта домашняя рутина была прервана настолько странным происшествием, что я не спал всю ночь, думая о нем.
Большую часть дня я провел в Хоббхерсте. Приехав домой, я легко поужинал и стал читать газеты; и вот, ближе к девяти часам, когда я уже собирался прогуляться, мне показалось, что я слышу собаку, которая не лает, а, скорее, воет. Быть может вернулся Кристиан, подумал я, но потом сообразил, что в округе нет ни одной собаки.