Тот кивнул в ответ и поторопился увести свою семью прочь.
Настал вечер, и Лорн отправился в столовую, чтобы отужинать вместе с другими постояльцами.
Хотя он не пытался привлекать к себе внимание, его появление не осталось незамеченным. Мрачный облик Лорна настораживал, очки вызывали любопытство, причем такое, что все разом перестали разговаривать и в полной тишине наблюдали, как он ищет свободное место и перешагивает через скамью.
Когда он сделал заказ, все вновь ожили и вернулись к своим разговорам.
Лорн ужинал молча и слушал болтовню за столом. Его соседи вполголоса обсуждали цены, установленные хозяевами здешних постоялых дворов.
Тон разговора, разумеется, был недовольным:
— Это грабеж. Чистой воды грабеж.
— Да за такие деньги их цыплят должны кормить золотым зерном.
— А морковка не иначе, на шелковых грядках растет!
— Да что говорить! Наживаются на нас по-крупному.
— Вообще, конечно, выбор у нас невелик: либо тебя ограбят здесь, либо снаружи.
— Здесь, по крайней мере, тебя не зарежут.
— Ну, поживем — увидим.
— О чем это вы?
Разговор перешел на другую тему.
— Разбойников становится все больше. И они наглеют все сильнее. Вот увидите, однажды они нападут на гостиницу.
— Вы так считаете?
— Я в этом уверен! Где останавливаются самые богатые путешественники? Как раз в гостиницах вроде этой!
— Это правда.
— И почему вы думаете, что разбойники не понимают этого?
— Но здесь высокие стены. И стража.
— По стенам можно взобраться. Стражников — убить. Или подкупить. Вот увидите, однажды вечером мы преспокойно ляжем спать, а во сне нам возьмут да и перережут гло…
— Достаточно, — сказал Лорн категоричным тоном.
Трое торговцев, которые вели эту беседу рядом с ним, замолчали и уставились на него. Ничего не добавляя, Лорн кивком указал на малышку Идию.
Случай распорядился так, что он ужинал за одним столом с семьей девочки. Родители, утомленные и чересчур поглощенные разговором о том, как мало денег у них осталось до конца поездки, не заметили, что девочка внимательно слушает беседу торговцев и ее глаза полны испуга. Смутившиеся собеседники извинились и до конца трапезы не вымолвили больше ни слова.
Тем временем Лорна уже перестало волновать, что Идия может услышать что-то страшное. Метка Тьмы ныла, боль поднималась по руке. Лорна лихорадило, на лбу выступил пот. Приступ, которого он опасался уже несколько дней, все-таки начинался.
Он встал и вышел из зала, стараясь держать спину ровно. Остановился возле балюстрады и сделал несколько глубоких вдохов. Лорн знал, что этот бой проигран заранее. Ему следовало вернуться в свою комнату и лечь, пока у него еще оставались силы. Он спросил себя, не лучше ли было с самого начала предупредить хозяина гостиницы, что он болен, чтобы в случае обострения за ним присмотрели. Но гордость не позволила ему, и теперь было уже слишком поздно.