Я почувствовал холодок в желудке. Действительно, что будут значить мои слова против их слов! Пока Уиллет начнет действовать, может случиться многое…
— Вы всегда так работаете? — холодно осведомился я.
— Конечно, приятель, — оскалился Мак-Гроу. — В городе развелось слишком много щенков, доставляющих нам неприятности, а наша тюрьма слишком мала. Поэтому мы вынуждены наводить порядок собственными силами.
Я был готов ко всему, но все же они меня опередили. Хартселл ударил меня по голове, и я очутился на четвереньках. Мак-Гроу ждал этого, и его ботинок приложился к моей шее. Я упал на бок, и что-то ударило меня по лбу, потом по ребрам. Я катался по полу, затем меня подхватили и поставили на ноги. Сквозь мутную пелену я увидел Мак-Гроу, и в следующую секунду его мощный кулак отбросил меня на стол.
Я лежал на спине, свет с потолка падал на меня. Я был еще в сознании и только ждал, когда они устанут… Потом потерял сознание от боли… Вдруг побои прекратились. Кто-то еще был в комнате, я слышал чьи-то шаги.
— Это вы сами придумали? — произнес женский голос.
— Это опасный тип, мисс, — проворковал МакГроу. — Он сопротивлялся аресту!
— Не смейте мне лгать! — женщина повысила голос. — Я все видела в окно.
Я не мог лежать неподвижно и решил пошевелиться, с трудом подняв голову. Казалось, болит каждая клеточка моего тела, но я все же сел. В ушах у меня стоял легкий звон.
Гроу и Хартселл стояли у дверей. Мак-Гроу улыбался, а Хартселл выглядел, как пойманная мышь. Я повернул голову.
У портьеры стояла девушка в вечернем платье с глубоким декольте. Декольте было таким глубоким, что была видна чуть ли не вся ложбинка на груди. Черные волосы распущены по плечам. Овальное чистое личико, небольшой красивый нос, чувственные губы, глубокие зеленые глаза.
— Как вы смеете избивать этого человека? — властно спросила она. — Это идея Брендона?
— Послушайте, мисс Кросби, этот парень сует нос в ваши дела. Капитан решил, что его следует проучить, вот и все…
Девушка посмотрела на меня. Я представлял собой малоприятный объект для женских глаз и понимал это.
Она смотрела на меня как на лягушку, которая прыгнула к ней в чашку с кофе.
— Встаньте! — приказала она. — Вам не так плохо, как вы хотите показать.
Я еще не знал, сильно ли искалечен, но у нас, мужчин, есть своя гордость, и нам не нравится, когда женщина видит нашу слабость. С трудом держась на ногах, я сделал два шага и опустился в кресло.
— Мне все это не нравится, — сказала она брезгливо, — и, видимо, придется кое-что предпринять. Если таков стиль работы Брендона, то лучше будет, если вы отсюда уберетесь!