Пока Мак-Гроу бормотал извинения, я зигзагами добрался до бутылки и сделал солидный глоток.
— А теперь вам следует принять более сильное лекарство, — сказала она и подошла ко мне. — Бейте их! — яростно приказала она мне. — Бейте!
Я посмотрел на них. Они стояли, как два поросенка, ожидавшие, что им вот-вот перережут горло.
— Бейте их! — еще раз повторила она, повышая голос. — Сейчас самое время, и они вполне заслужили это!
Мысль неожиданная, но я видел, что они действительно безропотно дадут избить себя…
— Нет, леди, — сказал я. — В такие игры я не играю!
— Бей их! — яростно закричала она, перейдя на «ты». — Чего ты боишься? Они не посмеют тронуть тебя! Бей их!
— Простите, — сказал я, — но меня это не забавляет. Отпустите их, чтобы больше не воняло в моей комнате.
Она направилась к Мак-Гроу. Его лицо побледнело, но он не пошевелился. Выхватив у него из кармана резиновую дубинку, она с силой ударила его по лицу. На нем тотчас же появился алый рубец, но Мак-Гроу не сделал и шага в сторону, чтобы уклониться от нового удара. Я схватил ее за руку и вырвал дубинку. Это стоило мне сильной вспышки боли. Она бросилась ко мне, чтобы отобрать дубинку.
— Убирайтесь, скоты! Убирайтесь, пока она вас не изувечила! — крикнул я им.
Она рассвирепела, как тигрица, и оказалась удивительно сильной для женщины. Мак-Гроу и Хартселл выскочили из комнаты, как будто за ними гналось привидение. Услышав, что они уехали, я бросил дубинку и отступил в сторону.
— Успокойтесь! Они уехали.
Она яростно посмотрела на меня, дыша, как загнанная лошадь. Постепенно злость ее сдала, и она неожиданно рассмеялась.
— Ну и напугали же мы этих крыс, — сказала она и села в кресло, — Дайте мне выпить, если у вас еще осталось, и выпейте сами. У вас неважный вид, и виски не помешает.
Я протянул ей бутылку. В первом предложении мне понравилось слово «мы».
— Значит, вы Мэрилин Кросби?
— Угадали, — она потерла запястье. — Вы сделали мне больно, жестокий вы человек.
— Простите.
— Хорошо, что я заглянула в окно, иначе от вас ничего не осталось бы.
— Они и хотели, чтобы от меня ничего не осталось, — сказал я и налил себе на четыре пальца. Мои руки дрожали. Потом я налил второй стакан и протянул ей. — Содовой? Не надо? Я тоже считаю, что нельзя смешивать дело с удовольствием, а виски с содовой… Значит, вы Мэрилин Кросби!.. Последний человек, от которого я мог ждать спасения.
— Я знала, что вы удивитесь.
Она насмешливо осмотрела меня.
— А как же наркотики? — полюбопытствовал я. — Я слышал, что наркоманам нельзя пить.
Она продолжала улыбаться, но в глазах ее застыл холод.