Выехав из конюшни, она увидела Филиппа, который приближался к ней. Не желая встречаться с молодым офицером, она свернула на аллею и сначала пустила коня рысью, чтобы слегка разогреть его, а затем уже дала ему полную волю. Жеребец тут же показал все, на что был способен; как и предполагала Камилла, в скорости с ним никто не мог сравниться.
Бешеная скачка опьяняла и приводила в восторг их обоих. Жеребец, чувствуя радость наездницы, прибавил ходу, но, когда она остановила его, подчинился безропотно — отныне он был готов выполнять все ее приказы. На обратном пути Камилла пустила Черного Дьявола размеренной рысью, и тот охотно исполнил волю своей несравненной наездницы, которая оказывала на него самое благотворное влияние.
Он спокойно подпустил к себе конюхов — теперь к нему можно было подходить без опаски. Камилла поговорила с ним, нежно оглаживая и всячески выражая ему свое одобрение, а потом сама его покормила.
— Клянусь честью, вы его совершенно укротили! — раздался у нее за спиной знакомый голос.
— А разве могло быть иначе? — ответила она, улыбаясь Филиппу.
Ощутив необыкновенный прилив сил после прогулки верхом, она готова была забыть все обиды.
— К сожалению, мне никак не удается сделать это с вами, — добавил он.
— Вам не хватает терпения и мягкости.
— На некоторых лошадок хорошо действует хлыст.
— Я вам не кобыла, зарубите это себе на носу!
— В самом деле? Женщина или кобыла — разницы большой нет.
Она повернулась, не веря своим ушам. Быть может, он шутит? Шевалье смотрел на нее с серьезным видом, и на лице его не дрогнул ни один мускул.
— Вы просто хам, — бросила она. — Впрочем, для меня это не новость, я уже смогла в этом убедиться.
Они оба знали, о чем идет речь, и напоминание о том, что случилось в таверне, вновь воздвигло между ними непреодолимую стену. С вызовом глядя друг на друга, они молчали; затем Филипп сухо произнес:
— Извольте следовать за мной!
— Куда?
— В комнату.
— Ни за что! — не кричала Камилла, внезапно встревожившись.
Она уже начала озираться в поисках кого-либо из дружелюбно настроенных офицеров — ей нужна помощь, чтобы вырваться из когтей этого сатира. Угадав ее намерения, шевалье громко расхохотался.
— Наверное, вы меня подозреваете в неких гнусных замыслах? Говоря откровенно, у вас разыгралось воображение… Вы слишком много о себе возомнили!
— Вы на все способны, поэтому опасения мои оправданны.
— Я повторяю свой приказ: извольте следовать за мной без всяких рассуждений.
— Зачем?
— Я бы сказал вам это еще до прогулки, если бы у вас хватило ума не шарахаться от меня в сторону, — сказал он с некоторым раздражением. — По распоряжению его величества вам предоставили отдельную комнату, поскольку вы будете нести караульную службу, подобно остальным офицерам. Ну как, проводить вас или вы желаете заняться розысками сами?