— Дело не в этом, — ответила она, не сумев сдержать насмешливой улыбки, когда маркиз стал приводить свои доводы, дабы убедить ее.
— Однако… ведь Филипп вам нравится, разве не так?
Взгляд девушки был красноречивее всяких слов.
— Тогда в чем же дело?
— Прежде всего, я была бы очень удивлена, узнав, что Филипп собирается жениться, тем более на мне.
— Согласен, но если все именно так и обстоит? — настаивал старый дворянин.
Некоторое время она с нежностью взирала на него: мысль о ее браке с Филиппом так воодушевляла его! Но разве можно объяснить ему, что она — принцесса Савойская?
— Даже в таком случае, — решительным тоном ответила она, — это невозможно.
— Тогда скажите, может быть, у вас есть какие-то особые причины питать к нему неприязнь? Он причинил вам зло?
Она опустила голову:
— В самом деле, в прошлом мы немного ссорились…
— И в чем была причина? — явно обеспокоенно спросил маркиз.
Она решила пощадить старика:
— Не волнуйтесь, ничего особенного. Но я не могу выйти замуж. Я нахожусь на службе у короля.
— Но это же не навсегда.
— Возможно, навсегда.
Маркиз почувствовал, что настаивать дальше просто неприлично.
— Что ж, тем хуже! — философски заметил он. — Но, каким бы ни было ваше решение, знайте, что оно нисколько не умалит моей привязанности к вам, и ворота моего замка всегда широко открыты для вас.
— Спасибо.
— Возьмите, — произнес он, срывая и протягивая ей розу. — Я никогда не рву роз, но для вас можно сделать маленькое исключение! И в доказательство, что вы не держите на меня сердца за мою нескромность, я прошу вас, окажите мне милость и называйте меня по имени.
— А как ваше имя?
— Паламед. — И, ведя Камиллу к цветущему кусту, он совершенно бесстрастно принялся рассказывать ей о розах, словно их предыдущей беседы не было и в помине.
Вернувшись из своей поездки, Филипп нашел их склонившимися над цветком и внимательно разглядывавшими тончайший замысловатый рисунок его лепестков.
— Вижу, вы нашли занятие, равно увлекшее вас обоих, — радостно воскликнул он. — Если только, конечно, вы не составляете заговора…
— Тебе удалось наставить этого человека на правильный путь?
— Да, мне кажется, я сумел внушить ему надлежащие чувства. Он вынужден был признать, что перешел границы допустимого.
— Благодарю тебя. Ты всегда прекрасно справлялся с подобными делами. Признаюсь вам, я ненавижу решать такого рода вопросы, — доверительно обратился Пери-Бреснель к Камилле. — К счастью, мое состояние позволяет мне жить, не касаясь их, даже если мои арендаторы меня обкрадывают. Есть столько приятных занятий! У меня мой сад, музыка…