Глаз бури (Мурашова, Майорова) - страница 113

– Софи похищена?! – Матрена удивленно и вроде бы даже слегка пренебрежительно подняла широкие брови. – Что за романический бред?! Кому это надо? Когда? Как?

Услышав про черную карету и человека в маске и черном плаще, она нервически захохотала и потянулась за папиросой. Гриша сжал кулаки, у Дуни на глаза навернулись слезы.

– Ежели все это правда, надо искать среди артистов, балаганщиков, прочей им подобной шушеры, – отсмеявшись и закурив, сказала Матрена. – Есть у нее такие знакомые? – и сама же себе ответила. – Не слыхала ни разу. Впрочем, у нашей Софи вполне могли возникнуть какие-нибудь идеи… Например, описать в следующем романе жизнь циркачей. А отсюда уже рукой подать…

Оля все это время молчала, комкая на груди платок, и все бледнела, покрываясь уже какой-то неживой, известочной желтизной. Дуня смотрела на нее с тревогой, в голове ее сменяли друг друга медицинские диагнозы.

– Я знаю этого циркача! – вдруг горячо воскликнула Оля. – И это я во всем виновата! Я! Я обещала ему, но как-то не складывалось все. А он… Он не захотел больше ждать! И я не сказала Софи, чтобы она… Он на все способен! Едем! Едем сейчас же!

Девушка пошатнулась и вынуждена была схватиться за железную спинку кровати. Дуня сделала шаг вперед, чтобы при надобности поддержать ее. Матрена нахмурилась.

– В чем ты виновата? Кому ты обещала? Что? Что вообще за история между тобой и Софи?

– Машенька, прости, я тебе потом все объясню. Сейчас вовсе времени нет. Едемте, господа! Едемте, Евдокия!

Оля оттолкнулась от кровати и почти бегом бросилась к выходу, едва не столкнувшись в дверях с Семеном, который нес из кухни готовый самовар.

Ничего не понимающие Гриша, Дуня и Аркадий последовали за ней. Напоследок Дуня вежливо улыбнулась Матрене и поздоровалась с Семеном. Семен, большеногий и большерукий, в синей студенческой тужурке, поставил самовар на пороге и проводил всех изумленным взглядом.


– Не можно, милостивые барышни и господа студенты. Никак не можно-с!

Швейцар Мартынов стоял на пути молодых людей, тупой и нерушимый, как старый, но еще крепкий бастион.

Гриша и Аркадий старались сдерживаться, что-то объясняли, Дуня ошеломленно молчала (со вчерашнего вечера она чувствовала себя героиней идиотской оперетты, и все, кому она рассказывала о происшествии, начиная с полицейского в участке и кончая сутулой Матреной, только утверждали ее в этом ощущении), а вот Оля, которая отчего-то полагала себя виноватой в случившемся, разбушевалась неожиданно для всех:

– Я пойду в полицию, вашего Туманова арестуют! И вам не советую его покрывать! Он, если желаете знать, похитил девицу дворянского звания, и даром ему это не пройдет! Самодур! Если хоть волос с головы Софи упадет, никакие деньги тебе не помогут! Найдется управа!