Третья книга — это тоже роман, первый роман американского писателя, о существовании которого он никогда раньше не слышал. Он купил ее, потому что, несмотря на эпиграф («О, как блестят черепичные крыши в рассветных лучах, когда крик петухов нарушает сонный покой…»), полистал книгу, и она показалась ему достойной внимания. Четвертая книга — это еще один сборник рассказов; его автор тоже голландец, и до настоящего момента его книги не издавались. Что нашего героя привлекло в этом случае? Говоря откровенно, неимоверное количество инициалов: их целых три (А., Ф., Т.) перед тремя словами, из которых состоит фамилия. Всего получается шесть слов: три соответствуют имени, а еще три — фамилии. Кроме того, первое слово в фамилии — это «ван», а наш герой обожает фамилии, начинающиеся с «ван».
Как вышло, что из четырех книг, которые лежат на столе у страстного любителя литературы, две (ровно пятьдесят процентов) принадлежат перу голландцев? Причина этого явления кроется в том, что в этом году книжная ярмарка, проходившая в городе, была посвящена литературе Нидерландов. В связи с этим, с одной стороны, за последние недели издательства выпустили много книг авторов, пишущих на данном языке, а с другой — в главных книжных магазинах города установили специальные столы, разложив на них как все новинки, так и опубликованные раньше книги голландских и фламандских авторов, которые, перестав быть новинками, пылились на складах.
Все четыре книги лежат перед страстным любителем литературы, и он не знает, с какой начать. С рассказов французского писателя, чей роман ему понравился несколько лет тому назад? С романа молодого и неизвестного ему американца? Если книга его моментально разочарует (а это весьма вероятно), он сразу отложит ее, и, таким образом, останется только сделать выбор между тремя остальными. Конечно, то же самое может случиться с романом голландца, в чьих предыдущих произведениях ему не удалось осилить даже первой страницы. Ревностный читатель открывает вторую книгу и листает ее. Открывает третью и поступает с ней так же; затем проделывает ту же операцию с четвертой. Можно было бы сделать выбор, исходя из употребленного шрифта или из типа бумаги… Наш герой хочет, чтобы какой-нибудь элемент книги (отдельная фраза, имя персонажа) привлек его внимание и помог в выборе. Само расположение текста на странице бывает разным. Например, абзацы. Ему известно, что многие авторы часто злоупотребляют красной строкой независимо от особенностей текста, потому что, по их мнению, читателя может привлечь их произведение, если они увидят не слишком плотный текст. То же самое происходит и с диалогами. Разреженные страницы с большим количеством диалогов (по всеобщему убеждению) привлекают большинство читателей. Может быть, это и так, но наш герой как раз придерживается противоположного мнения: изобилие красных строк кажется ему подозрительным. Он предубежден против таких книг, точно так же как любители красных строк испытывают предубеждение против отсутствия четкого деления на абзацы, которое они считают признаком пренебрежения к читателю и педантизма.