Старая Аппиева дорога протянулась перед Томом, серая и древняя, в мягком свете редких фонарей. Черные обломки гробниц возвышались по обе ее стороны, вырисовываясь на фоне еще не совсем темного неба. И все же тьмы было больше, чем света. Почти никакого движения, только одна машина ехала навстречу. Не многие выберут такую тряскую, плохо освещенную дорогу в январе после наступления темноты. Разве что любовники. Разминувшись со встречной машиной, Том стал осматриваться в поисках подходящего места. Хотел положить Фредди позади красивой гробницы. Увидел впереди три или четыре дерева у самого края дороги, а за ними, несомненно, склеп или остаток склепа. Поравнявшись с деревьями, Том свернул с дороги и выключил фары.
Немного подождал, вглядываясь то в один, то в другой конец прямой безлюдной дороги.
До той поры Фредди был податлив, как резиновая кукла. Что там болтают насчет rigor mortis?[19] Том грубо выволок вялое тело, лицом в грязь, потащил за деревья и за небольшую развалину гробницы, зазубренную полукруглую стену высотой чуть больше метра. Но, подумал Том, возможно, это обломок патрицианского склепа, он достаточно хорош для этой свиньи. Том ругался последними словами, проклиная уродство Фредди и его тяжесть, и вдруг пнул его ногой в челюсть. Он устал, устал до слез, Фредди Майлз надоел ему до тошноты. Он с нетерпением ждал, когда наконец-то сможет отвязаться от него навсегда. На ходу отметил, что земля сухая и твердая и на ней не останется следов. Швырнул пальто рядом с трупом, быстро повернулся, нетвердо зашагал к машине на онемелых ногах и развернул ее в сторону.
Прежде чем отъехать, вытер рукой в перчатке внешнюю сторону дверцы, чтобы уничтожить отпечатки пальцев. Это было единственное место, к которому он прикасался до того, как надел перчатки. Он припарковал машину на углу улицы, поворачивающей к Американскому агентству, напротив ночного клуба «Флорида», и вышел, оставив ключи в замке. Бумажник Фредди был все еще у него в кармане, хотя итальянские деньги он переложил в свой собственный, а купюры в двадцать швейцарских франков и несколько австрийских шиллингов сжег у себя в квартире. Теперь он вынул бумажник Фредди и, проходя мимо канализационной решетки, бросил его в щель.
Он сделал только две ошибки, думал Том по дороге домой. Логично было бы, если бы грабители взяли и пальто, ведь пальто было хорошее, а также и паспорт, который остался в нагрудном кармане. Но не всегда грабитель поступает логично, тем более итальянский. Да и не всякий убийца поступает логично. Мысленно он вернулся к разговору с Фредди. «…Итальянский парнишка. Совсем молоденький». Кто-то выследил его, ведь сам он ни одной живой душе не говорил, где живет. Как же он так оплошал! Возможно, двое-трое мальчишек-рассыльных знали его адрес, но мальчишка-рассыльный не пойдет в кафе «Греко». Как же он так опростоволосился! Том съежился под плащом. Он воображал смуглое молодое лицо парня, тяжело дыша идущего за ним по пятам, оглядывающего фасад дома, куда вошел Том, чтобы запомнить, в каком окне зажегся свет. Том сгорбился и прибавил шагу, как будто убегал от маньяка.