— Назад! Стойте! Стойте! — орал он перекошенным ртом, захлебываясь собственной яростью.
И стрелял, стрелял в эти проклятые спины, продолжая бежать. '
Бгам… бгамбгамбгам…
И вот пятый, не успев преодолеть первый трамплин, выпустил руль, взмахнул руками и повалился вбок вместе с машиной.
— Даааааа!!! — завопил Маклейн на ходу, снова нажимая курок.
Стюарт обернулся и что-то крикнул четвертому.
Тот нажал на тормоз, но сани продолжали катиться вперед, хотя и начали сбавлять скорость.
— У, сволочь! — бандит вскинул автомат, но тут же упал, пробитый пулей Маклейна.
Первая тройка была уже довольно далеко.
— Уйдут, ублюдки…
Маклейн отшвырнул труп и вскочил в седло, прихватив с собой «хеклер и кох» убитого. Эта игрушка была посерьезней его «кольта«. Теперь мы еще поборемся!
Стюарт оглянулся. Кто там следует за ним?
Так… Их осталось только двое, не считая генерала, которого он усадил за спину Гарри Крауна.
До конца операции оставалось совсем немного.
Полковник верил, что все кончится благополучно. Иначе, зачем тогда вся эта херня? Гибель его парней; зачем? Нет, они не должны проиграть!
Из-под лыж летели брызги, обильно смачивая брюки и ботинки… Ничего… Скорей… Скорей… Так… в самолете… обсохнем…
Нужно пропустить Гарри с генералом вперед. Не дай бог, с Эсперансо что-нибудь случится! Тогда все надежды на лучшую жизнь рухнут, как песочный замок, небрежно смываемый набежавшей волной.
Он не оставляет в этой стране никого и ничего, о чем бы можно было сожалеть. Ни жены, ни детей, ни черта собачьего. Для этого не оставалось времени… Всю жизнь он отдал службе на благо родины. И что получил взамен? Полковничьи погоны? Несчастные гроши, которые платят ему, как подаяние… Хватит… Увольте, господа… Теперь у него начинается другая жизнь, Эсперансо твердо обещал портфель министра в своем кабинете в случае удачи. И Стюарт добьется своего, даже если ему придется взорвать к чертям собачьим этот вонючий аэродром в этом паршивом демократическом болоте…
Он снова оглянулся…
На извивающейся дороге, проложенной между деревьями, появился кто-то четвертый…
Зачем Маклейн гнался за ними, он точно не знал. То, что они хотели сделать, эти ублюдки уже сделали, и теперь ничего нельзя изменить. Но тогда зачем же?
Наверное, он просто не мог допустить, чтобы они ушли, не заплатив по счетам. За жизни десятков людей, за тех, которые могут еще погибнуть, за черные головешки на взлетной полосе, за зеленого крокодила, брошенного им в огонь.
Он жал на газ и видел, что расстояние постепенно сокращается. Их разделяло теперь футов триста.