Надо знать своего ребенка
Второй вопрос касается крайне важной аксиомы, на которую я обращаю особое внимание на протяжении всей книги и во всех своих беседах с родителями: надо знать своего ребенка.
2. Свойственно ли новое поведение вашему ребенку? Если так, то способны ли вы указать точно, какие факторы (развития, среды или влияния родителей) могли его вызвать?
Любой из родителей скажет: «Конечно, я знаю, что он личность и надо уважать его уникальность». Но правильное восприятие характера ребенка оказывается куда сложнее признаний на словах. По мере того как дети растут и особенно когда они выходят в мир, начинают проводить время с другими детьми и оказываются в новой обстановке и среде общения, благие намерения родителей часто терпят неудачу.
Вот, например, Сьюзан, юрист из Хьюстона, с которой я впервые познакомилась в Лос-Анджелесе, когда подписывала свои книги. Сьюзан сократила свой рабочий день, когда родилась Эмма, чтобы больше времени посвящать ребенку. Но Эмма была менее коммуникабельна, чем ее живая и разговорчивая мама. Эмма это поняла, когда ее малышке было уже около двадцати двух месяцев. И хотя ей нравилась музыка, Эмма спряталась за диван, когда Сьюзан сказала: «Сегодня у нас первое музыкальное занятие». Сначала Сьюзан подумала, что у нее такая игра, которая не имеет отношения непосредственно к музыке, потому она не придала этому значения. Когда они вошли в класс для занятий, у Эммы началась истерика, и Сьюзан объяснила ее тем (обратившись к другим мамам), что девочка плохо спала прошлой ночью. В конце концов, видя, что такие сцены продолжаются в течение нескольких недель, Сьюзан позвонила мне.
Ответив на все двенадцать ключевых вопросов, она поняла, что Эмма действительно с самого рождения очень чувствительна, а мама всегда думала – и надеялась, – что это пройдет с возрастом. Она постоянно водила дочь на множество разных занятий, рассчитывая, что это поможет ей избавиться от застенчивости. Чем больше ребенок сопротивлялся, тем больше настойчивости проявляла мать. В детском развивающем центре девочка все время забиралась к маме на колени, но мама ей этого не разрешала и продолжала повторять, чтобы она шла играть с другими детьми. Сьюзан рассуждала так: «Для чего еще мы здесь находимся и как иначе она сможет научиться?» Неожиданное сопротивление со стороны Эммы продолжалось уже давно, но Сьюзан не обращала внимания на эти сигналы. И вот факторы развития окончательно обострили ситуацию. Эмме было почти два года, и она уже лучше умела отстаивать свои права, поэтому смогла дать понять своей маме: «Но, мамочка, для меня это чересчур!»