— Вы слишком мало знаете, — настойчиво продолжала психолог.
Мэрфи уже надоел этот разговор и он пытался отделаться от Джонсон, односложно отвечая на ее слова:
— Я знаю, что он крепкий парень.
Джонсон начала срываться на повышенный тон:
— Как вы не понимаете? Он на грани. Возможно, он уже сошел с ума!
Мэрфи остановился и насмешливо сказал:
— Вы считаете, что он сошел с ума?
Джонсон запальчиво жестикулировала.
— Да! — едва не выкрикнула она. — И вы совершаете огромную ошибку, когда поручаете ему какие-то опасные задания. Он — потенциальный самоубийца!
Все так же иронически Мэрфи поинтересовался:
— И что, у вас нет никаких сомнений в этом?
Джонсон поняла, что зашла слишком далеко, и уже более спокойно сказала:
— Ну, разумеется, абсолютной уверенности у меня быть не может, пока я детально не обследовала его состояние. Конечно, остаются какие-то шансы…
Мэрфи укоризненно покачал головой:
— Вот видите, вы сами не можете сказать ничего определенного, доктор.
Он подошел к мужскому туалету и остановился у двери. Джонсон, почувствовавшая, что ее профессиональная репутация поставлена под сомнение, снова занервничала:
— Капитан, того, что известно, вполне достаточно, чтобы предпринять какие-то меры.
Мэрфи начал терять терпение.
— Что я могу предпринять? — заявил он. — Посажу его за стол точить карандаши?
— Неужели нет никакого выхода? — обеспокоенно сказала Джонсон. — Может быть, ему нужен новый напарник? Более спокойный, уравновешенный? Переведите его куда-нибудь, в конце концов! Он же убьет себя!
Мэрфи открыл дверь в туалет.
— Послушайте, психолог, — сказал он, — если Риггс убьет себя, мы с вами поймем, что я был неправ.
Он произнес это тоном, говорящим о том, что дискуссия относительно сержанта Мартина Риггса подошла к завершению. Тем не менее Джонсон попыталась все-таки склонить капитана к продолжению разговора:
— Вы ошибаетесь. Послушайте…
Мэрфи перебил ее:
— Простите, мэм, вы разрешите мне заняться своими делами здесь без вашего участия?
С этими словами он закрыл перед лицом Джонсон дверь с надписью «М». Психолог несколько секунд обескураженно стояла перед дверью, затем в бессилии пнула дверь ладонью.
— Засранец! — в сердцах сказала она.
Мюрто сидел в своем кабинете над документами. Собственно, это был не кабинет, а рабочее место со столом, парой стульев и сейфом для бумаг. Стол был завален папками и протоколами. От коридора и других рабочих мест кабинет Роджера Мюрто отделяли стеклянные стены. Дверь в коридор была открыта.
За спиной уткнувшегося в папку с бумагами Мюрто стоял, прислонившись к стенке, сержант Маккаски — невысокий брюнет в измятом пиджаке и со следами небритости на лице. Маккаски работал вместе с Мюрто в отделе по расследованию убийств.