— Спальню обыскать! — сердито сказал Шандор.
— Идите, обыскивайте! Что думаете, боимся? — обиделся Яцура.
Все ввалились в спальню мальчиков. Ребята сбрасывали на пол матрацы, подушки, трясли одеяла... Такую пыль подняли, что с трудом различали друг друга.
— Ha-те, смотрите... Что — есть? — злорадствовали ребята. — Что мы — воры, что ли?
В спальне ничего найдено не было...
Решили никому не заявлять до выздоровления заведующей.
Когда все немножко улеглось, мастер Шандор распорядился чтобы мальчишки шли в лес за прутом. К немалому удивлению Шандора ребята отправились без всяких препирательств, а раньше без вмешательства "начальнички" ребята обычно не шли.
Выпросив у Степаниды по куску хлеба, захватив по ножу и самодельные лыжи, все двинулись в путь.
После ночной бури день был тихий, солнечный, веселый. Белый снег сверкал на солнце, переливаясь разноцветными искорками, легкий морозец пощипывал нос и уши. Лыжи легко скользили по снегу.
День заразил весельем ребят. Наперегонки неслись они с высокого монастырского холма на широкую равнину реки, за которой начинался лес.
У опушки остановились.
В монастырском дворе, где стоял отряд, горнист заиграл сбор.
Из ворот выехало несколько всадников; у каждого сзади по одной, по две неоседланных лошади. Поехали по лесной дороге.
— Давай, ребята, посидим, посмотрим, куда солдаты поедут, — предложил Мишка.
Все согласились. Живо наломали сухих сучьев, веток — запылал костер. Решили закусить.
Гришка вытащил из-за пазухи завернутые в тряпку конфеты. Демка — куски масла, Пашка — булки.
— Ловко мы дело обделали, — хвастнул Г ришка.
— Так им и надо! — погрозил кулаком Мишка.
— Тайдана только неловко. Он знает, что мы лазали в кладовку, а и вида не показывает, — сказал Колька, — я чуть ему не сказал.
— Скажи только, такую взбучку получишь, что другой раз не захочешь, — грозил Мишка.
Снова заиграл горнист в монастыре.
— Не иначе, красные близко, вот и выступают, — сказал Яцура. — А что, если бы красные сейчас показались, что бы мы стали делать?
— Драться бы стали, — сказал Мишка.
— Я бы не стал. Я бы прямо к ним перебежал, — заявил Гошка.
— Они тебя сразу на вилы возьмут; думаешь, смотреть на тебя будут? — стращал Мишка.
— Вранье это все! Я красных нисколько не боюсь, а ты боишься; скажи, не боишься? — заедался Гришка.
Политические споры были прерваны выстрелами в лесу.
— Стрельба! Неужели уж красные? — испугался Мишка.
Из монастырских ворот выехал отряд кавалеристов, спустился с берега и галопом понесся по дороге в сторону Иркутского тракта.
Послышались еще выстрелы, и гулкое эхо разнесло их по лесу.