— Не могу выразить, как я… благодарна тебе…
— Обойдемся без благодарности. Иди к Джону[2] и переоденься.
— Джон? Кто это?
Ви рассмеялась.
— Прежде всего, детка, тебе нужно выучить английский язык.
Чужая униформа пропиталась запахом дешевой парфюмерии и едкого пота. Гонору передернуло от отвращения, но, вспомнив лицо маленького моряка, она пересилила себя и быстро натянула платье. Оно было велико ей. Затянув потуже вискозный фартук в оборочках, Гонора посмотрела на себя в покосившееся зеркало. Платье был сшито на полногрудую женщину, и маленькая грудь Гоноры утонула в нем, однако углы жестко отстроченных вытачек торчали в разные стороны, напоминая огромные соски. Юбка была почти вровень с краем чулок. Гонора быстро отвела глаза от зеркала.
Вошла Ви.
— Прекрасно сидит, — заметила она.
— Слишком короткое.
— Как раз то, что надо, — усмехнулась Ви.
Клиентами кафе «Строудс» были преимущественно мужчины в темных деловых костюмах. Встреть они Гонору в другой обстановке, они относились бы к ней как к леди. Униформа делала ее существом другого рода, и соответственно отношение было совсем другим.
Первые два клиента сели за ее столик одновременно. Добродушного вида старичок поинтересовался качеством рагу из барашка. Его рука скользнула по ее ягодицам, в то время как мизинец забрался под юбку и щекотал полоску голого тела между чулком и подвязкой. Гонора резко отодвинулась, и это было ее тактической ошибкой. Потеряв к ней интерес, старичок, раскуривая сигару, процедил сквозь зубы:
— Зри салат з мае… без… укс… зтейк… без… перц. Поняла? Все яз… но?
Гонора сунула свои заказы во вращающийся барабан, но жаргонные словечки, которыми официантки обменивались с работниками кухни, отдавая заказ, вылетели у нее из головы. Между столиками быстро сновали официантки с неимоверным количеством тарелок на подносах, горячие блюда прикрывали теплые салфетки. Гонора тоже попыталась нести несколько тарелок, но они скользили по подносу, горячие супы выплескивались, руки болели.
За каждым столиком были обслужены десятки человек, а толпа за окнами кафе все не убывала. В этой суматохе Гонора часто забывала о своих заказах, и тогда кто-нибудь из официанток на бегу напоминал ей, что ее заказ стынет на кухне.
Она чувствовала себя глупой, медлительной ослицей, которой вздумалось принять участие в забеге породистых лошадей.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем пробило три часа. Рассчитавшись с последними клиентами, Гонора остановилась в служебном коридоре, пропуская сквозь пальцы мокрые от пота волосы, пытаясь хоть немного просушить их.