— Тысяча долларов — это все, что я могу тебе дать, — сказала она наконец, не смея поднять глаза на отца. Гонора боялась уязвить его самолюбие.
Спустя два дня Гонора проводила отца на вокзал. Расставаясь, оба горько плакали.
На следующей неделе вдруг появились непредвиденные расходы: доктор Кепвелл заставил ее сделать рентген и направил к дантисту, который поставил ей пломбу; на станции техобслуживания ей сказали, что она еще жива только чудом, так как в машине неисправны тормоза. Кроме того, Ленглей записал купленные подарки на ее счет. Подсчитав все расходы, Гонора успокоилась: на счете должно было остаться сто тридцать пять долларов и семьдесят три цента.
На улице шел сильный дождь, когда ей принесли извещение из Американского банка. Остаток составлял тридцать пять долларов и семьдесят три цента.
«Они, вероятно, ошиблись», — подумала Гонора и принялась снова подсчитывать в уме расходы последних дней. Ничего не сходилось. Она оторвала кусок от бумажной хозяйственной сумки и стала складывать цифры, пытаясь найти ошибку, и скоро нашла ее, но не в свою пользу. Банк был прав — у нее оставалось тридцать пять долларов с мелочью. Гонора зарыдала, но скоро взяла себя в руки и стала думать, что делать дальше.
Накинув плащ, она побежала на почту и отправила Курту телеграмму. Последующие два дня она сидела дома и ждала ответа от Курта. Холодильник был пуст, и Гонора пила только чай.
Каждый раз, когда ребенок начинал шевелиться, Гонора покрывалась испариной. Она во что бы то ни стало должна уберечь это маленькое, беззащитное существо, жившее в ней, — ребенка Курта. Как она могла отдать тысячу долларов отцу? Как он посмел просить ее об этом? Кристал бы никогда не отдала ему свои последние деньги!
Когда на третий день ответ от Курта не пришел, Гонора отправилась в западное почтовое отделение, чтобы узнать, есть ли на ее имя денежный перевод. Погода была неприятной — дул горячий ветер Санта-Ана. Почтовый служащий объяснил Гоноре, что денежные переводы поступают в банки, и посоветовал ей обратиться в одно из его отделений. В банке ей сказали, что из Лалархейна не было никаких поступлений на ее имя.
Гонора отправилась домой. У почтового ящика она замедлила шаг: а что, если пришло письмо от Курта? Дрожащей рукой она открыла ящик. В нем лежало три толстых конверта. Все письма были от Курта.
В холле появилась домовладелица, и Гонора вспомнила, что сегодня второе апреля — дата внесения арендной платы за квартиру. Выбежав на улицу, она торопливо вскрыла одно из писем и быстро пробежала его глазами.