— Любая другая на вашем месте повела бы себя иначе, — продолжал принц, внимательно следя за моей реакцией на его слова. — Неужели у вас нет ко мне вопросов?
— Есть, ваше высочество, — кивнула я. — Как мне добраться до своих покоев?
Вопрос его удивил. Неужели он думал, что я буду выпрашивать у него подробности ночи? Я знала, что он ничего не расскажет, а вот добраться до своих апартаментов хотелось, как можно скорее. А также успеть поговорить с братишкой до завтрака.
Принц на мой вопрос взял с тумбочки предмет, похожий на колокольчик, и с силой сжал.
— Вы присаживайтесь, леди Александрин, — предложил добродушный хозяин.
— Благодарю, ваше высочество! — откликнулась я и приняла его предложение.
— Интересно, следующей ночью вы снова заявитесь ко мне? — полуутвердительно спросил он.
— Нет, я обещала посетить короля, — вырвалось у меня.
Но я не заметила сорвавшихся с языка слов, потому что тут же задумалась, а почему, собственно, я не добралась до покоев его величества? С подозрением посмотрела на принца. Уж не перехватил ли он меня? Но все равно это не объясняет внезапный пробел в моей памяти.
Принц же на мой взгляд лишь рассмеялся. Смешно ему! Я тут вся в сомнениях и подозрениях, а он веселится. Демонстративно отвернулась от наглеца. Моя обида перевесила даже осознание того, что передо мной не кто-либо, а наследник Равии.
* * *
Весь день был проведен в размышлениях о свалившемся на меня счастье. Я никогда не жаловалась на однообразность будней, всегда находила себе интересное занятие. И теперь, когда мое время, да и вся жизнь в общем, находится не под моим контролем, мне очень хочется изменить это. И я бы взялась за перемены прямо сейчас, но есть сила, которая заставляет немного потерпеть. Совсем капельку. Это внезапно вспыхнувший во мне интерес. Мне очень любопытно, что же будет дальше.
Именно поэтому я терпела и была послушной. Что не мешало мне мысленно посылать всех неугодных к Многоликому на… далеко очень. С самой милой улыбкой на лице. Тут вообще, куда ни глянь, все такие приветливые и хорошие, словно не во дворец попала, а в секту улыбашек. Аж противно! Даже Агата была эталоном дружелюбия. И это не радовало, скорее, настораживало.
Но когда за мной, уже одетой в заказанное платье и практически готовой к выходу, явился братишка, сверкая лживой улыбкой, я не выдержала. Молча взяв Августина за руку, я утянула его в спальню. Как маленького усадила прямо на кровать и, нависнув над ним, прямо спросила:
— Что происходит?
— О чем ты, Александрин? — попытался уйти от вопроса братишки, все с той же глупой улыбкой на лице.