— Ее готовят? — спросил Кащеев.
Мэчинкы кивнул.
Председатель и гость оделись, вышли на улицу.
…Бабушку Эттвунэ хоронили вечером. Хоронили ее по русскому обычаю, в могиле. Так захотел Джексон Кляуль, председатель сельсовета, ее сын. Провожала ее многочисленная родня, соседи и руководство в лице Д. Кляуля, И. Кащеева, главного бухгалтера, главного зоотехника, начальника узла связи.
Именем своим Джексон Кляуль обязан отцу. Тридцать с лишним лет назад американский торговец Джексон взял в служанки молодую Эттвунэ. Эттвунэ была украшением фактории, Джексон с её помощью неплохо вел дело — она была и переводчицей, и приказчицей, и хозяйкой дома. Меха обильно текли на склады торгового американца. Но все когда-нибудь кончается. Пришел конец и бизнесу Джексона. Советская власть прикрыла его контору, конфисковав часть пушнины, которую торговец не успел вывезти.
Уехал Джексон на Аляску, оставив Эттвунэ. Обещал забрать потом. Но это «потом» так и не наступило, а Эттвунэ уже родила.
Назвала она малыша в честь отца — Джексон, но было у него и чукотское имя — Кляуль (в переводе — мужчина).
Когда началась паспортизация, столкнулись с проблемой — как записывать. Дело в том, что у чукчей не было отчеств и фамилий. Есть имя, оно же и фамилия. Но в паспорте требовалось записать имя и фамилию. Всем чукчам давали русские имена, какие понравятся, на выбор. Или американские, или норвежские. По имени тех людей, с которыми встречались, а норвежцы и американцы частыми гостями были на чукотской земле. По настоянию Эттвунэ в свидетельстве о рождении сына было записано имя — Джексон, отчество — Джексон, фамилия — Кляуль.
Имена старались разнообразить, чтобы не было путаницы. Старики припоминали свои вояжи на ту сторону пролива; так появились в поселении Джон, Габриэла, Бен, Свен, Гарри и даже один Гонсалес. Из русских имен особой популярностью пользовались Иван, Марья и Тимофей.
Было даже имя Петров. Не фамилия, а имя. Его присвоил себе охотник Келекей в честь своего друга пограничника Петрова. Так и записано было — Петров Иванович Келекей. Отчество, естественно, Келекей тоже позаимствовал.
Ко всем этим кажущимся странностям давно привыкли, и если это резало кому-нибудь слух, то только приезжим. С расспросами обычно не приставали — известное дело, туг конец света, всякое может быть, ничему не надо удивляться, известное дело — конец географии.
И вот Джексон Кляуль (или просто Джексон) не захотел хоронить мать по-чукотски. Во-первых, она сама ему так наказывала, а во-вторых, в ее решении немалую роль играло и то, что сын ее председатель сельсовета, человек новой жизни, а обряд старый.