Еще одной огромной удачей стало то, что днем ранее Надаль потерпел поражение в первом полуфинале, в матче с колоритным французом Жо-Вильфридом Тсонгой. Для «несеянного» француза это был поистине показательный выход, он рвался в бой против Надаля и отдал испанцу всего семь геймов, играя блестяще. Так что после трех лет господства Федерера и Надаля в финалах Большого шлема в одиночном разряде (это был первый финал Большого шлема после Открытого чемпионата Австралии 2005 г., в котором ни одного из них не было) турнир завершался поединком молодого претендента с почти неизвестным новичком.
Неожиданно Джокович оказался фаворитом. Он не только был посеян на турнире под третьим номером и занимал третье место в мировой квалификации, но и уже имел опыт игры в финале Открытого чемпионата США четырьмя месяцами ранее. Для француза же все это были совершенно неизведанные воды. Но когда Тсонга выиграл первый сет двумя невероятными ударами справа (один был обводящий удар после смэша Джоковича, другой – глубокая свеча в ответ на рывок Джоковича к сетке), стало казаться, что это – день француза.
В этом матче, не оставившем о себе воспоминаний как о грандиозном финале, были моменты яркой игры и царила замечательная атмосфера, которую создавали два выразительных теннисиста и их преданные болельщики. Это интересно само по себе. И в то время, и позднее этот финал воспринимался многими как нечто вроде незапланированного перерыва в восхитительном соперничестве Федерера и Надаля. Вероятно, свою роль сыграло и то, что оба финалиста были в черном. Правда, спереди на майках имелись рисунки, но на экране телевизора они выглядели одинаково (в то время они одевались у одного поставщика спортивной одежды), и цветотерапевтам мира стоило бы задуматься, не оставил бы этот финал более приятные воспоминания, если бы хоть на одном из теннисистов была одежда более теплых тонов.
Возможно, на восприятие этого матча повлияло также и то обстоятельство, что впервые после встречи Ллейтона Хьюитта с Давидом Налбандяном в финале «Уимблдона» 2002 г. в финал турнира Большого шлема вышли два теннисиста, демонстрирующие более или менее одинаковую технику (это была своеобразная прелюдия к будущим поединкам Джоковича и Маррея – неизменно увлекательным, но не всегда легким для просмотра). Какой бы ни была причина (или причины), телезрителям с трудом удавалось отличить одного игрока от другого во время обмена ударами с задней линии, и, возможно, именно этим объясняется тот факт, что несмотря на бесподобный теннис, который временами демонстрировали финалисты, этот матч не оставил яркого воспоминания у специалистов и болельщиков тенниса.