Ненад Зимонич сыграл в развитии тенниса в Сербии более важную роль, чем принято считать. В наши дни Зимонича, похожего на ученого, с седоватой бородкой, обычно воспринимают как ветерана парной игры, но в некотором смысле он остается негласным отцом «золотого века» сербского тенниса. Примерно в то же время он стал играть роль в истории Джоковича.
Родившийся в 1976 г., Зимонич вошел в список 200 лучших теннисистов мира в одиночном разряде к концу 1998 г., а пару месяцев спустя пробился в сотню лучших теннисистов в парном разряде. В 1999 г. он играл в третьем раунде одиночных соревнований в Уимблдоне. В условиях нехватки талантливых сербских спортсменов в эпоху, наступившую после распада страны, Зимонич один оставался лучом света. Обладая огромной, хотя и не бросающейся в глаза уверенностью в себе, он тем не менее не ставил перед собой цель блистать в мире тенниса. Однако он стал чемпионом Югославии среди молодежи до 16 и 18 лет в одиночном, парном и смешанном разрядах. Зимонич был ведущим теннисистом Сербии в 1990-х гг. и вместе с Душаном Вемичем и Деяном Петровичем составлял единственную сербскую тройку спортсменов, регулярно участвовавших в мировых турнирах профессионалов. Когда в спортклубе «11 апреля» заброшенный плавательный бассейн застелили ковром и превратили в теннисный корт, Зимонич играл показательный матч на официальном его открытии. Благодаря этому корту Ана Иванович и Янко Типсаревич смогли продолжить тренировки во время бомбардировок Белграда, а также усвоить навыки игры на кортах с твердым покрытием, поскольку почти все белградские корты того времени были грунтовыми.
Вопрос о том, как далеко мог бы пойти Зимонич, если бы не дипломатические препятствия на его пути, остается открытым. В некотором смысле его вклад в судьбу Джоковича объясняется тем, чему он научился сам, перенеся лишения конца 1990-х гг. Зимонич рассказывает:
«Когда началась война, мне пришлось тренироваться в других странах. Находясь в США, я видел, что сообщают о Сербии в средствах массовой информации. Все журналисты говорили о сербах, как о настоящих злодеях, а когда я звонил домой родителям, то слышал те же истории, но совершенно в другой интерпретации. Посмотришь CNN, не имея представления о Сербии, и невольно подумаешь: „Да что они за люди, эти сербы?“ Во-первых, мы потеряли возможность участвовать в турнирах и совершать поездки – на границе чиновники смотрели на нас, как на террористов. А потом начались бомбежки 1999 г., под которыми оказались наши близкие – вот это оказалось действительно тяжело. Иногда я находился в Белграде, иногда – за пределами страны, в этом не было ничего хорошего. Люди переживали по-настоящему трудные времена. Мне кажется, я многому научился на собственном опыте – сделал массу ошибок, почти не располагал поддержкой, зато многое узнал и понял. И мне захотелось передать свои знания, свой опыт, чтобы другим не пришлось тратить столько времени, как мне, на то, чтобы понять будни профессионального тенниса».