– Вы кулинар? – спросил Аркадий.
Он быстро и некрасиво пьянел, с первых отроческих опытов знал за собой этот недостаток, и почти всегда от пития в компаниях воздерживался. Нынче изменил себе от неуверенности и понимал, что не прав. Впрочем, помнил и слова Луки об эпатаже. На трезвую голову разве с ними сравняешься?
– Нет, я поэт. Вы читали мои стихи?
– Простите, кажется, нет. Потому что я вообще стихов не читаю. Впрочем, Надсона в детстве наизусть учил… Вы не Надсон?
– Увы, нет! – засмеялся петербуржец.
– А как вас зовут?
– Арсений Валерьянович Троицкий, к вашим услугам. А вы?
– Аркадий Андреевич Арабажин. Специализируюсь в общей патологии. Психиатр – мой лучший друг. Но его здесь нет. Есть Камарич, но он, каналья, кажется, куда-то подевался…
– Я замечательно рад, – сказал Троицкий хозяину и струящейся женщине. – Вот нормальный образованный человек, который занимается лечением людей, ест хлеб и никогда не слышал ни обо мне, ни о моих стихах. Может быть, еще не все пропало?.. Аркадий Андреевич, я вижу, что вы оказались здесь случайно, но вы знаете ли, чем занимаются все эти люди?
– А чем? Я именно интересуюсь…
– Они все пишут!
– То есть как? Что пишут?
– Буковки. Черные такие буковки на белой бумаге. Впрочем, некоторые из них используют бумагу голубую или даже розовую. Буковки связываются в слова, слова во фразы, все это нанизывается на строчки и получаются дивные переливающиеся всеми красками ожерелья с подвесками из рифм, или реформ, или реакции…
– Вы ювелир?
– Я же сказал вам, я – поэт. Я один из почетных низателей букв и это гнетет меня. У меня почасту болит голова…
– Тошнота при том бывает?
– Иногда случается…
– До еды или после? Реагируете ли на погоду, на ветер?
– На ветер! Знаете, очень – именно на ветер! У нас в Петербурге на исходе зимы дуют злые лапландские ветра, с ледяными колючками и длинным искристым шлейфом. Ночью они веселятся на пустых улицах и к утру закручивают сухой снег в дивные снежные розы с морозными лепестками…
– Вы – поэт, я понял. Значит головная боль, тошнота… Еще какие-нибудь симптомы беспокоят?
– Да. Вот тут, знаете, на висках и вот здесь иногда появляются такие коричневые пятна… Очень некрасиво…
– Вот как? И давно? Что ж, к этому надо отнестись серьезно… Может быть нарушен обмен купрума. Надо выписать тинктуру, поэкспериментировать с диетой… Поносы бывают?
– Гм… В общем-то да… Но и наоборот – тоже…
– Кал какого цвета? Бронзовый оттенок не проглядывает?
Хозяин нервно переминался. Струящаяся женщина беззвучно хохотала – как паяц, широко разевая рот. Девицы, привязанные к кумиру невидимыми ниточками, застыли с открытыми ртами. Аркадию хотелось отправить их на горшок, всех разом. Еще он волновался, что не сможет поставить поэту правильный диагноз. «Я же пьян!»