Известно, что в детстве она долго и тяжело страдала недугом, который запечатлелся в ее облике. Ей пришлось долго и часто лечиться в Крыму, в пансионате, предназначенном специально для этих больных, быть часто оторванной от привычного и дорогого дома. Такое пребывание на чужой стороне в одиночестве и болезни в течение долгих месяцев оставляет глубокий след в жизни человека.
В своих письмах родителям она подробно повествует не только о своем состоянии, окружающей природе, но и о людях, при этом особенно выделялись теплотой описания семьи доктора Дерижанова.
Из откровений юной больной девушки невольно возникает образ врача-интеллигента, христианина, который и в настоящее время мог стать примером для подражания молодому поколению, выбравшему для себя нелегкую дорогу врачевателя.
Рисуя портрет доктора, можно сразу представить умного врача-психолога, сумевшего выделить из общего числа пансионаток подростка, нуждающегося в индивидуальной заботе, внимании, домашнем тепле.
Этот человек отличался высокими профессиональными качествами и порядочностью, доброжелательностью и нравственными устоями.
Впечатлительный подросток, истощенный длительной болезнью, оказавшийся на чужбине вдали от семьи, терзался одиночеством, а доктор это заметил, и чета Дерижановых стала ей второй семьей, она у них обогревалась не только телом, но и душой.
С благодарностью и восхищением описывает юная Леся заботу этой семьи о ней, описывая даже подробности, как жена доктора заботилась о том, чтобы она не спала раскрытой ночью, приходила и укрывала одеялом.
Доктор Дерижанов отмечал, что у подростка расшатана нервная система до предела, и он с негодованием подчеркивал, что хирурги, увлекаясь одной стороной своего дела — оперативным лечением, «позабыли обо всем организме». Негодуя на это обстоятельство, он приходил к выводу, что «врачи-хирурги вообще во всех остальных областях медицины — сапожники».
В своих письмах к сестре Леся повествует о том, что, когда у нее наступило обострение процесса, то доктор Дерижанов и его жена Катя взяли ее к себе и лично лечили холодными окутываниями, бромом, ваннами, заставляли пить витамины.
Жила чета Дерижановых вдвоем, хозяин говорил по-армянски много, но только у себя дома, много пел и свистел, жена же его Катя сердилась, когда он свистел дома.
Она подчеркивает Катину доброту, отзывчивость, предусмотрительность и внимание — «она не разрешает мне выходить из дома и делает уроки вместе со мной».
Вечерами доктор Дерижанов читает вслух «В мире отверженных», любит фотографировать и по вечерам печатает фотографии.