— Пойдемте дальше, миледи, — прошептал один из спутников Мод. Остальные нас догонят.
Но звук голоса Стефана, распростертое тело часового, чьи невидящие глаза, казалось, с упреком глядели прямо на нее, лишили Мод способности двигаться. Она не могла оторвать взгляда от безжизненного тела, которое солдаты оттащили подальше в обледеневшие кусты. Кровавый след, тянущийся за ним, ярко алел на алебастровом снегу. Один солдат носком сапога забросал снегом капли крови, а другой накидал кучу снега на тело часового. Через несколько мгновений от него не осталось и следа. Убитого не обнаружат до утра, но даже и тогда все предположат, что это — дело рук разбойников, прячущихся в лесу.
Солдат повернулся к Мод.
— Мадам, что вас беспокоит? Мы должны идти дальше. — Крепко взяв за руку, он повел ее прочь.
В сознании Мод слились в одно расплывчатое пятно воспоминания о ночи, когда они пробирались среди сугробов, скользили по льду замерзших ручьев, борясь с жестоким ветром и морозом. И к тому времени, когда они, едва ковыляя, вошли в ворота Абингдонского аббатства, над горизонтом уже забрезжил серый рассвет. От мороза Мод уже не ощущала своего лица, а руки окоченели даже в подбитых мехом рукавицах. Они задержались здесь лишь для того, чтобы отогреться у жаркого костра да подкрепиться гороховым супом и ломтем черного хлеба. Аббат согласился дать им четырех лошадей, и теперь они могли в безопасности домчаться прямо до Уоллингфорда.
К большой крепости Уоллингфорда они подъехали в тот момент, когда колокола зазвонили к повечерию. Сперва часовой у ворот не хотел опускать подъемный мост.
— Королева Англии бежала из Оксфорда и пешком дошла до Абингдона? Через такой снег? Вы считаете, что я — дурак?
— Сейчас же позови лорда Уоллингфорда! — собрав остаток сил, крикнула Мод.
Она соскользнула со своей лошади в глубокий снег. Раздались чьи-то голоса, послышались шум и крики. Потом один из солдат наклонился к ней и сказал, что за лордом Уоллингфордом уже послали. В полубессознательном состоянии Мод услышала скрип поднимающейся решетки и глухой стук моста, упавшего на землю.
Сильные руки подняли ее из сугроба. Удивленные голоса перешептывались вокруг с восхищением и недоверием. Мод смутно запомнила, что ее внесли в замок и посадили в лохань с такой горячей водой, что она вскрикнула от боли, чувствуя, как возвращаются к жизни закоченевшие руки и ноги. В горло ей влили какой-то обжигающий напиток; затем уложили на мягкую постель, согретую горячими кирпичами, и накрыли шерстяными одеялами. И наконец она провалилась в желанное забытье.