В голосе Анны Михайловны, когда она ответила, слышались слезы.
– А что же, Макс, если… если она… Что же будет тогда с моим мальчиком?
– Будь что будет! – твердо и угрюмо ответил старый солдат. – Тогда посмотрим; во всяком случае, на нем не должно тяготеть сознание чужой испорченной жизни… Да и на нашей совести тоже… Подумай об этом, Аня, – добавил он мягче.
Старик взял руку сестры и нежно поцеловал ее. Анна Михайловна склонила голову.
– Мой бедный мальчик, бедный… Лучше бы ему никогда не встречаться с нею…
Девушка скорее угадала эти слова, чем расслышала: так тихо вырвался этот стон из уст матери.
Краска залила лицо Эвелины. Она невольно остановилась на повороте аллеи… Теперь, когда она выйдет, оба они увидят, что она подслушала их тайные мысли…
Но через несколько мгновений она гордо подняла голову. Она не хотела подслушивать, и, во всяком случае, не ложный стыд может остановить ее на ее дороге. К тому же этот старик берет на себя слишком много. Она сама сумеет распорядиться своею жизнью.
Она вышла из-за поворота дорожки и прошла мимо обоих говоривших спокойно и с высоко поднятою головой. Максим с невольной торопливостью подобрал свой костыль, чтобы дать ей дорогу, а Анна Михайловна посмотрела на нее с каким-то подавленным выражением любви, почти обожания и страха.
Мать будто чувствовала, что эта гордая белокурая девушка, которая только что прошла с таким гневно-вызывающим видом, пронесла с собой счастье или несчастье всей жизни ее ребенка.
VIII
В дальнем конце сада стояла старая, заброшенная мельница. Колеса давно уже не вертелись, валы обросли мхом, и сквозь старые шлюзы просачивалась вода несколькими тонкими, неумолчно звеневшими струйками. Это было любимое место слепого. Здесь он просиживал целые часы на парапете плотины, прислушиваясь к говору сочившейся воды, и умел прекрасно передавать на фортепиано этот говор. Но теперь ему было не до того… Теперь он быстро ходил по дорожке с переполненным горечью сердцем, с искаженным от внутренней боли лицом.
Заслышав легкие шаги девушки, он остановился! Эвелина положила ему на плечо руку и спросила серьезно:
– Скажи мне, Петр, что это с тобой? Отчего ты такой грустный?
Быстро повернувшись, он опять зашагал по дорожке. Девушка пошла с ним рядом.
Она поняла его резкое движение и его молчание и на минуту опустила голову. От усадьбы слышалась песня:
З-за крутоi горы
Вылiталы орлы,
Вылiталы, гуркоталы,
Смягченный расстоянием, молодой, сильный голос пел о любви, о счастье, о просторе, и эти звуки неслись в тишине ночи, покрывая ленивый шепот сада…