– Мля… – Михалыч присел, не прекращая креститься, и покатился на полусогнутых в сторону своей конторы. Заскочил в нее, грохнул за собой дверью.
Грим выскочил на аллею, как черт из табакерки, из заросшего частокола могил. Запрыгнул в машину, обхватил, прижал к себе тяжелую торбу.
– Уф! Всё, майор, гони!
Майор укоризненно покачал головой, сказал насмешливо:
– Ты кореша своего до поноса перепугал. Не обмарался бы твой хороший человек.
– Ничего, подмоется, – Грим повеселел. – Давай, давай, майор, делаем ноги! – Схватился за телефон: – Машенька, у нас всё в порядке, мы скоро будем! – Опять поторопил майора: – Ну чего тянешь, дуй отсюда!
Брагин был озадачен.
– Слушай… Я правильно запомнил, фамилия твоей графини Грушницкая?
– Ну да. А что?
– А во-он там гляди что написано, – майор мотнул головой в сторону стелы. – Там тоже такая фамилия, граф Грушницкий…
– Так это её прадед, – объяснил Грим, будто речь шла о сущей безделице. – Видишь, он граф, она, значит, по наследованию титула, графиня. Ты будешь, наконец, ехать?
Майор завёл двигатель, взялся за рычаг скорости передач, но всё еще тянул резину. Нервничая, спросил:
– Так там что, могила его?
– Ну да. Притом, доложу я тебе, не просто могила – шикарный мраморный склеп!
– Я не понял… – майор оторопел. – И что ты там делал?!
– Я там деньги забрал. А вообще… – Грим помедлил, соображая, как получше объяснить майору. – А вообще я там раньше жил.
– В могиле, что ли?! – уточнил ошалевший майор.
– Не в могиле, а в склепе! – Грим воздел указательный палец. – В мраморном склепе! Почувствуйте разницу! Притом со всеми удобствами, электричество, отопление…
– Ну да, электрифицированная могила с индивидуальным отоплением. И с мешком иностранной валюты… – майор затравленно смотрел на Грима. – Я правильно понял?
Пару километров ехали в гробовом молчании. Теперь майор не гнал, катил рыдван неторопливо, даже осторожно, тупо смотрел на дорогу, пребывая в глубокой задумчивости. Грим, наслаждаясь растущим облегчением, беспечно насвистывал какую-то мелодию и сам себе дирижировал.
– Не свисти, денег не будет! – сказал майор. И, всё еще зачумленный, пробормотал: – Хрень какая-то! Склеп, графиня, евро, Клычов… Бесовщина!
– Не вздумай с графиней об этом говорить, напугаешь хорошую женщину.
– А если спросит?
– Не спросит. Она лишнего не спрашивает. В отличие от некоторых, – съязвил Грим.
У дома Веника майор притормозил.
– Зайду, гляну обстановку.
Грим пошел следом… Сервировку на столе можно было бы назвать «инфаркт для ресторатора», но гастрономический развал ошеломил Грима. На столе громоздились кусками красная и копченая рыба, колбасы, вареные куры, пара бутылок водки, одна уже пустая. В центре стола стояла вместительная сковорода тушенки с картошкой, выеденная от краев к центру боевыми товарищами и бабулей. На стене висела на гвозде гроздь бубликов. При входе майора крепыши встали, поддерживая друг друга.