Грим и Машенька дружно рассмеялись. Графиня сквозь смех сказала Гордику восхищенно:
– Гордей, я от вас просто в восторге! Вы и продукты возите, и отель содержите. Какой вы… предприимчивый.
– Я еще библиотекарем работаю, – солидно сообщил Гордик. Грим и Машенька оборвали смех, поперхнувшись, начали озираться по сторонам в поисках библиотеки.
– Где?!
– Здесь, в местной библиотеке. Зарплата небольшая, книжный фонд небогатый, но работа интересная! – сказал Гордик с напором, несколько вызывающе. Он был исполнен достоинства, показывая, что он тут не только на дрезине гоняет, но читает книги и бегло говорит по-французски.
– Какие книги в вашем библиотечном фонде? – поинтересовалась Мария Владимировна.
– Разные… – Гордик поскучнел. – Есть «Краткий курс партии» товарища Сталина, «Избранное» Черненко, нутам всякие Хэмингуэи, Ремарки… Также имеется актуальная литература.
– Это какая? – поддержала культурный разговор Мария Владимировна.
– «Камасутра», например… – Гордик испытующе посмотрел на графиню. – Не читали?
– Это про что? – спросила она.
– Я принесу вам почитать, – пообещал Гордик. – Для ознакомления.
Грима перегнуло пополам, потянуло в сторону и зашатало, он уже не смеялся, только стонал и ойкал по-бабьи.
– Ой, не могу, ой, Господи, «для ознакомления»!.. И сколько тебе платят? – спросил он, вытирая слезы. Гордик насупился.
– Я же сказал, зарплата небольшая…
– Колись, давай, – Грим постанывал, готовый снова расхохотаться.
– Три тыщи шестьсот. В месяц. Ладно, пошли в дом. – Гордик поднялся на крыльцо, выудил из кармана штанов ключ, открыл дверь.
– Хозяева вперед. Прошу!
В распахнутые окна в дом вливался солнечный свет. В доме было сухо, тепло и чисто. В красном углу стояли по стенам две кровати, шифоньер, ближе к центру комнаты стол и четыре стула. У входа, справа и слева от двери, на тумбочке старенькая, на две конфорки, плита, газовый баллон и ветхозаветный холодильник «Днепр». На кухонном столике стоял таз, в котором была – горкой – чистая посуда.
– Баллон полный. Всё в рабочем состоянии, – докладывал Гордик тоном сдающего с рук на руки ценное имущество. Подошел к холодильнику, воткнул вилку в розетку. «Днепр» вздрогнул, подпрыгнул и хрипло заурчал. Грим стоял у кровати, гладил ладонью спинку-дугу с никелированными шарами.
– Это же моя кровать, Машенька. Представляешь…
Гордик протянул Гриму ключ.
– Вишь, холодильник фурычит! Постельные дела в шифоньере. Ну всё, я пост сдал – ты пост принял. Живите долго и счастливо!
Они вышли на крыльцо. Грим держал ключ на ладони нежно, как цыпленка, смотрел на него с детской улыбкой. Мария Владимировна осталась в доме, захлопотала. Выложила из пакетов в холодильник продукты, бутылки, вынесла на солнце матрасы, подушки и вернулась в дом. В конце усадьбы женщины пластали в тарелки закуски, вытряхивали из банок в миски солонину из своих погребов. С краю еще не накрытого стола сидели на табуретках ребятишки, перед ними высилась горка шоколадных конфет, и перед каждым стояла кружка с молоком. Мелюзга сидела основательно, как хомячки, с размеренным чмоканьем, пожирали конфеты. И все ревниво зыркали, выхватывали друг у друга конфетные обертки, прятали их кто за пазуху, кто в трусики. Поодаль, на табуретке, стояла гармошка, дожидалась своего часа.