Собаки повизгивали, приседая так, что шерсть на груди утопала в снегу. Шесть пар глаз сверкали в сумерках.
Сильные, лоснящиеся от сытости животные. Чем Снегирь их кормит?
– Берегите собак, – увещевал хозяин, застегивая ремень на шее последнего пса. Снегирь ловко орудовал левой рукой, помогая себе обрубком правой. – Других нам не найти.
– Не волнуйся, – беззаботно отозвалась Марина. – Чуть что, мы способны постоять и за себя, и за собак. Разве только шальная пуля…
– Чур тебя. Сплюнь!
Марина сплюнула на снег. Поверх комбинезона она надела пуховик с надписью на спине: «Полиция», на голову водрузила шапку-ушанку. В правой руке – длинная погонщицкая палка.
Я чувствовал себя неуютно в новой одежде: пальто жало под мышками, джинсы терли в области паха. Зато гриндера словно специально пошиты под мою ногу.
Собаки рвались, подергивая ремни. Трудно поверить, что они смогут сдвинуть сани, если мы с Мариной усядемся в них.
– Пшли! – крикнул Снегирь, ударив по загривку вожака упряжки, пегого пса с обвисшими, порванными ушами.
Ветер рванулся навстречу.
Красная площадь осталась позади, упряжка понеслась вдоль поросшего кустарником берега реки. Зеленая вода неподвижна, лишь кое-где плыли по течению снежные островки. Посреди широкой дороги замерли проржавелые машины. Казалось, что скрипение полозьев и ровное дыхание собак разносится на многие километры вокруг.
– Взгляни, Андрей, – окликнула Марина.
Справа от упряжки виднелись белые развалины.
– Храм Христа Спасителя. Здесь проходили церковные службы. В книге сказано: Храм был разрушен, затем всем миром восстановлен.
– Как это – всем миром?
– Значит, каждый дал, сколько смог.
Направляемые Мариной собаки свернули в переулок. От развалин домов рябило в глазах. Джунгли еще не пришли сюда – упрямо и бесповоротно – но кое-где их наступление уже заметно.
Луна скрылась за тучей, стало темно. Я думал, Марина остановит упряжку, но не тут-то было: собаки не сбавили скорости. Мы въехали на мост, полный мертвых автомобилей, – река внизу струилась черной лентой.
– Тпру!
Упряжка замедлила ход.
С моста виден густой лес, выросший вдоль речного берега.
– Парк Горького – одно из самых опасных мест в Пустоши, – сообщила Марина. Голос ее звучал настороженно. – Андрей, держи пистолет наготове.
Мы свернули с моста в тонкую кишку переулка. Снова выглянула луна, снег заблестел. Полуразвалившиеся здания возникали перед упряжкой, как будто вырастая из-под земли. Мне начинало казаться, что собаки сбились с пути.