Вдруг Марина крикнула:
– Стой!
Упряжка замерла. Псы дышали тяжело, роняя на снег слюну.
– Приехали.
Я увидел желтую ленту железной дороги, платформу с покореженной табличкой: «Москва – товарная». До боли захотелось взобраться на невысокую насыпь и по шпалам – прочь из этого города, в Джунгли.
– Андрей, скорее. Кажется, будет метель.
Марина была права – небо заволакивали тучи; усиливался ветер.
– Здесь раньше был рынок, – перекрикивая ветер, сообщила Марина. – Кое-что сохранилось.
– Рынок сохранился?
– Кое-что из барахла.
Я взял вожака за ошейник, дернул. Упряжка последовала за мной, таща сани.
Это было длинное приземистое сооружение из шероховатых, соединенных между собой металлических листов. Крыши не было, ворот тоже. Вместе с собаками мы вошли внутрь. Лучше бы мы этого не делали… Посреди склада горел костер (и как только мы не заметили, не почуяли дым). У огня, сгорбившись, сидели трое.
– Мародеры, – шепнула Марина.
Я сжал в кармане рукоять пистолета.
Мародеры поднялись нам навстречу. Двое, крупные, с одинаковыми квадратными подбородками, с близко посаженными свиными глазками (близнецы?), с выражением сытой невозмутимости на физиономиях, одетые в одинаковые тулупы и большие валенки. Третий – коротышка, горбоносый, тщедушный, в желтом пальто похожий на цыпленка.
– Кто вы такие? – крикнул «цыпленок». Голос у него оказался неожиданно низким, словно украденным у другого человека. – Уёбывайте отсюда! Это моя территория.
– Что значит твоя территория? – внешне спокойно ответила Марина. – С каких пор Район Второго Кольца поделен?
Коротышка сплюнул на снег.
– С тех пор, как я сюда пришел.
– Ты? – Марина пожала плечами. – Я тебя впервые вижу.
«Цыпленок» умолк, глядя по-волчьи. Его сподручные переминались с ноги на ногу.
– Ну, не будем ссориться, – коротышка вдруг сменил гнев на милость.
Замер, разглядывая меня.
– Кожанка, гриндера… Недурные вещицы… Вы сектанты?
Молчание.
– Можете не отвечать. Вижу: сектанты. Ленинцы, сталинцы, возрожденцы?
– Не твое дело, – оборвала коротышку Марина. – Мы приехали за барахлом, и имеем на него такое же право, как и вы.
– Не мое де-ело, – протянул, словно зевая, мародер. – Кстати, отличная упряжка…
Я и моргнуть не успел – в левой руке коротышки появился пистолет.
– Пожалуй, я заберу ее, если вы не против, – он засмеялся. – А ты, кожанка, – обратился «цыпленок» ко мне, – держи руки по швам. Дернешься достать пушку – начиню свинцом.
Ветер завывал где-то в черной вышине, ему вторила одна из собак в упряжке, словно чуя: хозяева попали в беду.
– Глеб, – коротышка кивнул одному из близнецов. – Обшарь-ка их.