В трубке молчали. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было свистящее дыхание Дэйли на том конце провода.
– Совсем забыл спросить, – наконец услышала Барри. – Как тебе Бондюран? И вообще, как все прошло?
Барри почувствовала, как от щек отхлынула кровь. Сердце совершило прыжок и застряло в горле. Как все прошло? В смысле, в постели или потом? В постели он очень даже ничего, а вот потом…
– Ну… примерно как я и ожидала, – промямлила Барри. – Настроен довольно враждебно. И разговорчивым его тоже не назовешь.
– То есть, встречи с распростертыми объятиями не вышло?
Собственно, не совсем… в каком-то смысле даже наоборот.
– Да, вроде того…
– Ему удалось пролить хоть какой-то свет на это дело?
– Нет, от него я услышала только намеки. Во всяком случае, прямо он ничего не сказал. Но я подозреваю, что их с Ванессой связывало нечто большее, чем просто интрижка. Насчет ее чувств ничего не знаю, а он-то точно был в нее влюблен.
– Думаешь, они вместе в этом замешаны?
– Замешан он или нет, но он до сих пор испытывает к ней сильное чувство. Видел бы ты, какое у него сделалось лицо, когда он напомнил мне, через какой ад ей пришлось пройти. Предполагаю, он имел в виду горе от потери ребенка.
– Никогда ничего не предполагай заранее, Барри. Вспомни, чему я тебя учил. Сначала добудь факты, а потом будешь делать предположения.
– Если ты предлагаешь съездить к нему еще раз, то можешь выкинуть это из головы. Кстати, он велел мне забыть и об этой истории, и о нем самом. Насчет последнего он может быть уверен. Но я продолжу расследование. Пусть и без Бондюрана.
– Что с тобой происходит?
– Все в порядке! – Господи, да она сгорит от стыда, если Дэйли когда-нибудь узнает, что она поступилась честью журналиста ради постельных игрищ с малознакомым мужчиной.
– Ладно. – судя по тону, она его не убедила. – Какая-то ты сегодня агрессивная, – проворчал он.
– Я переживаю за расследование.
– Стало быть, отступать ты не намерена?
– Ни за что. Ты помнишь хоть один случай, чтобы босс малоизвестного репортера удостоился визита федералов? Чем больше дверей захлопывается у меня перед носом, тем сильнее я подозреваю, что кому-то есть что скрывать.
– Ладно, я понял. Когда возвращаешься?
– Завтра. Следы явно ведут в Вашингтон. О Ванессе что-нибудь слышно?
– По-прежнему вешают лапшу на уши.
– Ясно. Позвоню завтра вечером, когда доберусь до дома. У тебя все в порядке?
– Все отлично, – буркнул он, хотя по голосу было понятно, что это не так. – Слушай, Барри… Если вляпаешься в какое-то дерьмо… Короче, будь осторожна. Ты меня понимаешь?