– Да, – согласилась Миа, не дав подруге договорить.
– Ты не против?
– Говорю тебе, нет.
– Кейт Бланшетт скандалить не будет?
– А ей никто слова не даст. Будь я на ее месте, вложила бы средства в ресторан. У тебя проблема с деньгами, а у меня нет. Можно было бы освежить зал, нанять надежную официантку, которой ты платила бы достаточно, и она бы не сбежала…
– Зал и так хорош, – перебила ее Дейзи. – Мне просто сейчас нужна помощь.
– Ты не обязана отвечать немедленно. Обдумай мое предложение.
– Как там в Опере?
– Я отдала ему телефон и ушла.
– Больше ничего?
– Ничего.
– Он гомосексуалист?
– Я его не спрашивала.
– Ты едешь через весь город, чтобы вернуть ему телефон, а он ограничивается «спасибо» и «до свидания»? Может, он и вправду швед, но тогда с самого севера Швеции!
– Ты всюду видишь только плохое.
– С чего ты взяла, что я думаю о плохом?
Миа промолчала. Повязав фартук, она принялась накрывать столики.
* * *
Пол поужинал с Артуром и Лорэн в бистро на улице Бургонь. Вино лилось рекой, шутка, жертвой которой он стал, была отправлена в разряд воспоминаний. На следующий день его друзья уезжали в Прованс, и он спешил воспользоваться их присутствием.
– Кажется, она права… – бросил Пол на эспланаде Дома инвалидов.
– Кто? – спросила Лорэн.
– Мой издатель.
– Я думал, он мужчина, – сказал Артур.
– Конечно, мужчина! – спохватился Пол.
– В чем же он прав? – поинтересовалась Лорэн.
– Мне надо отправиться в Корею и облегчить душу. Мой страх перед полетами – это просто смешно!
– Раз ты так осмелел, добро пожаловать назад в Сан-Франциско! – сказал Артур.
– Оставь его в покое, – вмешалась Лорэн, – раз ему хочется в Сеул, ты должен его подбодрить.
Артур положил Полу руку на плечо.
– Раз твое счастье там, то несколько лишних тысяч километров не отдалят тебя от нас.
– Никогда не подумал бы, что у тебя так плохо с географией! Представь, так мы только сблизимся! Смотри никому не рассказывай: Земля круглая!
Вернувшись домой, Пол без всякого вдохновения уселся за компьютер. К часу ночи у него было готово электронное письмо.
«Кионг,
я давно должен был бы к тебе приехать, не спрашивая разрешения. Я думаю о тебе, когда просыпаюсь, потом весь день и поздно вечером, для меня думать о тебе так же естественно, как дышать. Стоит закрыть глаза – и передо мной возникаешь ты. Вот ты опираешься о мой письменный стол, вот читаешь мне, вот мысленно переводишь, не произнося ни слова. Знаешь, я незаметно за тобой наблюдаю. Писатель и переводчица, связанные молчанием, – чем не сцена из фильма братьев Маркс?
Если бы сердечные болезни были заразными, ты полюбила бы меня так же сильно, как я тебя.