– Еще несколько таких зигзагов, и локомотив опять окажется впереди, – объяснил Александр. – Этот серпантин на редкость удачная идея, которая позволила правительству проложить железную дорогу через Голубые горы, хотя они вовсе и не горы. Мы едем по так называемому пересеченному плато. Переедем через него и спустимся с другой стороны тем же способом – зигзагом. Будь мы в горах, рельсы провели бы по долинам, а сквозь водораздельный хребет проделали бы тоннель. Так мы еще несколько десятилетий назад имели бы сообщение с плодородными землями запада. В Новом Южном Уэльсе, как и в других австралийских колониях, мало что растет. Людям, которые наконец покорили Голубые горы, пришлось отказаться от методов строительства дорог, принятых в Европе.
«Кажется, я нашла один ключ к характеру мужа, – думала Элизабет, – если не к его душе. Его завораживают механика, двигатели и другие изобретения, и о них он готов разглагольствовать часами, не заботясь о том, понимают ли его слушатели».
За окном расстилался диковинный пейзаж. Глубокие расщелины сбегали вниз на сотни футов к бескрайним долинам, покрытым густыми сизовато-зелеными лесами, которые вдали казались голубыми. Ни сосен, ни буков, ни дубов и других привычных деревьев Элизабет здесь не увидела, но незнакомые растения поражали причудливой красотой. Природа здесь величественнее, чем дома, думала она, а расстояния немыслимы. Единственными признаками населенности, которые заметила Элизабет, были несколько крошечных деревушек у железной дороги; дома в них теснились вокруг постоялого двора или большой усадьбы.
– Здесь могут жить лишь аборигены, – объяснил Александр, когда из окна открылась особенно живописная панорама обширного каньона, окаймленного отвесными оранжевыми скалами. – Скоро мы проедем мимо Дробилок – так называют местные каменоломни – и доберемся до дна долины, где обнаружены богатые залежи угля. Поговаривают, что кто-то решил разрабатывать это месторождение, но, по-моему, слишком уж дорого обойдется уголь, который придется везти вверх на тысячу футов. Впрочем, доставлять его в Сидней на кораблях не так разорительно, как уголь из Литгоу: подъем по зигзагу Кларенса чересчур тяжел.
Внезапно он эффектным взмахом руки охватил целый мир.
– Смотри, Элизабет! Перед тобой геологическое прошлое Земли во всей красе. Эти скалы – раннетриасовый песчаник поверх пермских угольных отложений, под которыми лежат граниты, сланцы и известняки девонского и силурийского периодов. А на севере самый верхний слой горных пород составляет базальт, изверженный каким-то гигантским вулканом – третичную глазурь на триасовом пироге съела эрозия. Изумительно!