А поскольку любое действие, любой поступок несет на себе отпечаток личности, то логично предполагать, что все различия коренятся именно в личности преступника.
Исполнитель преступления принципиально другой, поэтому и само преступление не раскрывается.
Она пыталась в лаконичной форме донести свою мысль до членов комиссии, но, по-видимому, не преуспела, поскольку на лицах докторов и кандидатов наук (числом шесть) читалось недоумение в равных пропорциях со скепсисом и благородным негодованием.
- Правильно ли я вас понял, Анастасия… м-м-м… - председатель комиссии полистал документы, - Павловна, что вы подвергаете сомнению все то, что написано за последние тридцать лет в учебниках криминологии?
Не слишком ли смело?
Ну конечно, ничего иного она и не ждала. Сейчас ее попрут отсюда рваными грязными тряпками и с грохотом захлопнут перед ней дверь в науку. Довыпендривалась. Но, с другой стороны, ей обязательно нужно было озвучить свои соображения, потому что именно они должны будут лечь в основу ее диссертации, если, конечно, до диссертации дело дойдет. А ежели она не сдаст специальность, то может и не дойти.
- Я не подвергаю сомнению все, я говорю только о том, что основывается на анализе данных о раскрытых преступлениях и выявленных преступниках, - угрюмо ответила Настя, не отрывая глаз от царапинки на столешнице. - Если бы раскрываемость преступлений приближалась к ста процентам, у меня сомнений не было бы. И то только в том случае, если бы не существовало латентных преступлений. А они есть, и исследования показывают, что граждане не заявляют в милицию примерно о каждом третьем преступлении. Из каждых ста совершенных краж милиции становится известно только о семидесяти. Раскрываемость краж - не выше пятидесяти процентов, то есть раскрыли мы только тридцать пять эпизодов из ста реально совершенных. Это в самом лучшем случае. И имеем данные о ворах, совершивших только эти тридцать пять краж. А остальные шестьдесят пять?
Что мы о них знаем? Ничего. Какие у нас основания полагать, что шестьдесят пять непойманных воров - точно такие же, как те тридцать пять, которых мы поймали?
Никаких.
- Но тридцать пять из ста - вполне представительная выборка, - подал голос сидевший с краю молодой доктор наук, как раз тот самый, в работах которого Настя и вычитала данные о латентных преступлениях. - По тридцати пяти процентам мы имеем право судить о характеристиках всего массива. Вы, вероятно, не знакомы с основами социологии и статистического анализа.
Настя поняла, что дело совсем плохо, ей явно собираются ставить "неуд" и уличают в отсутствии элементарных знаний. Ну и ладно, сейчас она будет биться до последнего, а если уж не сдаст экзамен - что ж, не конец света, будет сдавать на следующий год. Напишет новый рапорт с просьбой прикрепить ее соискателем для сдачи экзамена и предпримет новую попытку. Жаль, конечно, ведь два других экзамена - по иностранному языку и философии - она уже сдала на "отлично".