— Он, конечно, не совсем пуст. В одном из флигелей живет пожилая пара и присматривает за домом. К счастью, до сих пор ничего не случалось, — и она постучала костяшками пальцев по голове Эрика, приговаривая: «тьфу, тьфу».
— Что ты делаешь? — удивленно спросил Эрик.
— Извини, дорогой, я слишком долго не была в Швеции и совсем потеряла голову. Я хотела просто «постучать по дереву», — и она заразительно и молодо засмеялась, став сразу похожей больше на семнадцатилетнюю, чем на семидесятилетнюю.
— И все же однажды был такой случай, помнишь, ты рассказала мне о нем прошлой весной? сказал Эрик.
— Ты имеешь в виду взлом? Да, действительно, был однажды случай, когда открыли дверь другим ключом или отмычкой. Не знаю уж, какими методами пользуются эти господа. Но они ничего ценного не украли. Всего лишь одну картину.
— Надеюсь, это была не одна из твоих вещей Пило или Паша?
— Нет, это была отвратительная старая копия с чего-то еще более отвратительного, которая висела там в углу все эти долгие годы. Грязная и неопрятная настолько, что трудно было даже разглядеть, что там было изображено. Мне она никогда не нравилась, так что даже хорошо, что они ее забрали, — засмеялась она и подняла стакан. Огромный бриллиант в перстне скромно залучился в неровном свете свечей. — К тому же я получила пять тысяч от страховой компании, так что мне не пристало жаловаться.
— Изумительно, — захохотал Эрик. — Мне нравится, как высший класс обходится со своими владениями. «Она была так отвратительна, что даже хорошо, что они ее забрали». Не забыть бы мне это, когда в следующий раз они заберутся ко мне.
— Если бы ты видел ее, то понял, что я имею ввиду, — сказала Маргарета Андерссон. — Огромная и толстая девица перерезает горло обнаженному мужчине, и кровь хлещет рекой. А вокруг вьется рой маленьких пухлых ангелов. Когда я была ребенком, я не отваживалась даже заходить в комнату, в которой висела эта картина. Нет, очень хорошо, что они ее взяли.
Нас было только четверо за большим столом красного дерева, и двух других гостей я знал лучше, чем хозяйку, которую впервые встретил только накануне вечером. Она пригласила и меня на ленч.
— Почему бы вам не прийти и не посмотреть самому? — спросила она спонтанно, когда мы стояли в гостиной Эрика с низкими потолками и грубыми деревянными балками. Завтра у меня будет несколько старых друзей на ленче, и им будет приятно увидеть новое лицо. Эрик может рассказать, как добраться до Слагсты. Я совсем избалована своим шофером Дентоном. Хотя он и швейцарец, но так часто бывал здесь, что знает все, как в своем кармане. Он меня всегда возит, так что я не могу точно рассказать, как туда добираются. А теперь, при этих скоростных автобанах и других усовершенствованиях, человеку, который сам не водит, стало еще труднее. Добро пожаловать к часу дня, а после ленча я покажу усадьбу. Но я ничего не продаю, — улыбнулась Маргарета Андерссон и шутливо погрозила пальцем. — Этот негодник Эрик каждый раз, когда бывает у меня, предпринимает попытки, но я непоколебима. Может быть, когда я умру, он проведет аукцион и передаст все вырученные деньги на благотворительные цели. Но не раньше.